Я посмотрел на приготовленное зелье - мой последний шанс спасти Гарри.
И какая разница, что это билет в один конец?
Я залпом выпил содержимое пузырька и слегка поморщился - неприятный вкус. Ну а чего я ещё хотел? Это яд медленного действия, они все такие приторные.
Надо спешить, но прежде…
Что ж, похоже, эта запись будет последней в моём дневнике. Подумать только, я всегда гадал, когда же он оборвётся.
По крайней мере, теперь знаю.
========== Глава 28. Автор. ==========
Ну что ж, опять пришла моя очередь вмешаться. Как вы понимаете, рассказать вам о том, что за яд принял Северус и кто его информатор, кроме меня некому.
Думаю, некоторые из вас уже догадались, что помогал профессору никто иной, как Люциус Малфой. И помощь его заключалась отнюдь не только в том, чтобы предупреждать Северуса о шагах Тёмного Лорда. О нет, его роль в этой войне была намного важнее, хоть об этом и знали всего лишь несколько человек. Причина такого необычного поведения для такого человека, как Малфой старший была до смешного банальной, но от этого не менее убедительной – его сын. Он не желал, чтобы его ребёнок пошёл по стопам отца. Прекрасно осознавая, что стал убийцей, Люциус сделал всё возможное, чтобы Лорд не протянул руки к его отпрыску. Желая для своего ребёнка только лучшего, он пошёл на самый отчаянный шаг – стал на сторону Дамболдора. Я не стану сейчас рассказывать вам о его действиях в тылу врага – об этом вам поведает кто-то из гриффиндорцев, а сосредоточусь на другом – зелье, которое принял профессор Снейп перед тем, как отправится к Волдеморту в руки.
Да, он действительно принял яд, но не желание смерти было причиной такого поступка - зелье, сваренное по рецепту из книги Салазара Слизерина, позволяло нейтрализовать страшное древнее заклинание, связанное с кровью отца. А смерть…смерть была всего лишь побочным эффектом. Но он знал на что идёт и без колебаний принял свой удел, сожалея лишь о том, что сын так и не узнает, как сильно он его любил.
Печально, говорите? О нет, это ещё не конец истории, собственно говоря, в каком-то смысле это только начало.
Северус был прав, когда говорил, что это последняя запись в его дневнике. Больше никто не записывал ничего в толстой чёрной тетрадке, которую мастер Зелий хранил больше десяти лет. Её только открывали, снимали охранное заклинание и читали, стараясь разобраться в жизни такого сложного и противоречивого человека, как Северус Снейп. На бумаге теперь можно было увидеть следы от слёз, и это были отнюдь не слёзы профессора. «Мужчины не плачут» - так он себе говорил заученную с детства фразу, когда становилось совсем плохо. Но человек, бережно переворачивающий страницы дневника, не был так строго воспитан и не сдерживался, когда слёзы лились по щекам. Он просто вытирал их рукавом и продолжал читать…
Ох, и всё же я забегаю вперёд, пока что вам предстоит узнать, что же произошло с нашими героями после того, как их схватили УС и почему поссорились Гарри и Гермиона.
Так что наберитесь терпения и подождите, пока новые записи появятся в дневниках гриффиндорцев.
========== Глава 29. Дневник Гарри Поттера. ==========
Сейчас уже сложно в точности восстановить события прошедших дней. Такое ощущение, что это был один долгий кошмарный сон, как будто бы другая жизнь… Впрочем, так и есть, наверное.
Сейчас мы сидим в больничном крыле, нас уже осмотрели и сказали, что мы в принципе в порядке, а вот профессор Снейп… Мадам Помфри говорит, что шансов почти не осталось. Ему дали противоядие, но слишком поздно. Теперь только время покажет, выкарабкается он или нет. Я не знаю, что думать по этому поводу. Я слишком устал, чтобы пытаться анализировать свои чувства. Пожалуй, сейчас я не чувствую вообще ничего. Да и к лучшему это, потому что… потому что я знаю, что бы чувствовал по отношению к профессору Снейпу в такой ситуации, а вот что чувствовать к Снейпу-отцу, я не в курсе.
Да, я знаю, мне об этом сказали и, спешу заметить, преподнесли это в самой извращённой форме, какой только можно было.
Но я, как всегда спешу, что и не удивительно, в голове такая каша.
Наверное, всё же, начать надо с нашей с Герми ссоры.
Весь день мы с ней рычали друг на друга по поводу и без оного, я не мог понять, что со мной происходит. Я действительно не мог остановится. Мы доводили друг друга до слёз и чуть ли не белого каления. Я пытался перестать возмущаться, но, в конечном счёте, слово за слово и всё сначала. Так и не прекратив шипеть, отправились каждый в свою комнату.
Уж не помню, с какой такой радости я начал рыться в книгах Снейпа, то ли пытался успокоиться и переключиться на что-то другое, то ли почитать что-то захотел - не помню, но… Чёрт, я всё-таки идиот! Сейчас вспоминаю тот вечер и понимаю, что будь я повнимательней, догадался бы, что причина происходящего далеко не в моём или Мионином плохом настроении. Но что толку сейчас возмущаться и рвать на себе волосы?
Действительности это не изменит, разве что только горечи добавит.
И всё же была последняя капля, которая привела пусковой механизм в действие: в одной из книг я нашёл её фотографию. Наверное, ещё со времён школы. Не знаю, на ней была обычная одежда - не форма. Фотография черно-белая - я даже не сразу её узнал.
Мама.
Недоверчиво повертев карточку в руках, я прочитал, что было написано на обороте: «Наверное, я всё-таки люблю тебя, бирюк ты эдакий!
Твоя Лили.»
У меня руки затряслись.
Кому адресована эта фотография? Не Снейпу ведь, да? Я посмотрел на книгу, из которой она выпала - не учебник.
Постояв ещё какое-то время, я быстро зашагал к Герми в комнату.
Она вскочила с кровати, когда я к ней ворвался и быстро вытерла рукавом слёзы.
- Чего тебе ещё от меня надо? Да, я люблю его, это что, преступление, что ли?!
Никак не ожидав подобных слов, я в шоке уставился на подругу. Даже забыв на какое-то время, что хотел ей сказать.
- Ты что?
- Думаешь, можешь меня осуждать?
- Я не собирался… я даже не знаю что сказать, Герми… Это же Снейп, ты бы подумала…
- Он старше, он некрасивый и он слизеринец! Мне всё равно, даже то, что он жуткий бирюк и что с этого?! - Выдала она.
Я застыл.
Она назвала Снейпа бирюком.
Как и на фотографии…
Я показал ей свою находку.
- Вот, я нашёл это в книжном шкафу, в бывшей комнате Снейпа.
Она взяла её в руки.
- Да… - растеряно протянула Миона. Гнев её вмиг улетучился, как будто бы и не было его…
- Ты не удивлена?
- Они, наверное, дружили во время школы… - Предположила она, старательно избегая моего взгляда.
- Ты что-то знаешь?
- Нет, откуда?
Гермиона умеет многое, но вот врать пока что так и не научилась, поэтому я повторил вопрос, но она опять ответила отрицательно.
- Миона, это же моя мать, для меня это крайне важно. Если ты что-то знаешь или догадываешься, или…
- Ну подумаешь, у него есть её фотография…
- Посмотри на обратную сторону.
Она перевернула карточку.
- Ну?
- Я… я… не… не знаю, я не могу, мне ничего не известно, - начала она оправдываться.
- Что ты не можешь, Герми! - Она опять покачала головой, а потом вдруг выбежала из комнаты.
- Да подожди ты! - Я бросился за ней.
Мы выбежали из дома. Герми бежала слишком быстро и я не успевал за ней. Когда же я, наконец, нагнал её, то… То случилось что-то непонятно - мы продолжали бежать, пока не достигли границы сада Снейпов.