— Ну, — хозяин дома чуть привстал с массивного табурета, — Вздрогнули!
Наступление темноты ознаменовалось откупориванием второй бутылки с живительной влагой.
— А потом, — продолжал слегка размякший Яков Семёнович, — я устроился на работу.
— О! Мой папа тоже после школы на завод учеником пошёл. Пока в армию не призвали.
— Я трудоустроился не так, чтобы прямо на завод. Не питаю, видите ли, похвальной склонности к производству материальных ценностей. Но сами ценности весьма уважаю. Кроме того, обладаю некоторым художественным чутьём. Уж, простите старику неуместное хвастовство. Потому первое моё рабочее место было за прилавком антикварного магазина.
— Ой! Антиквар! Как здорово! Никогда не видела живого антиквара. А можно я вас потрогаю? Вдруг вы не настоящий?!
— Только безумец отказался бы выполнить вашу просьбу, милое дитя!
Яков Семёнович любезно выдвинул плечо навстречу маленькому пальчику.
— Ты бы закусывала, Клёпа! — проворчал Герасим, — а то, тащи тебя потом домой!
— Ещё чего! — возмутилась тёзка великой царицы, — я трезвая, просто весёлая. К тому же, может ты не слышал, но человечество давно изобрело такси. Продолжайте, пожалуйста, Яков Семёнович, ужасно интересно. Надо же! Антиквар!
— Это в прошлом, как и моя пышная шевелюра. Я был хорошим мальчиком из приличной семьи, и дела мои шли превосходно. Я только стал старшим продавцом, а все местные любители старины называли наш магазинчик «лавка дяди Яши», хотя, прямо скажем: какой я в те времена был дядя, одно недоразумение. И, вот тогда я и познакомился с нашим уважаемым Герасимом Михайловичем.
— Дайте угадаю! Уважаемый Герасим Михайлович пытался стащить у вас с полочки граммофон, вы его поймали, но пожалели?
— Что вы, что вы, — замахал руками бывший антиквар, — Герасим Михайлович исключительно интеллигентный человек. Он ценил старинные вещи, их, так сказать дух и ауру. Потому-то я его и заметил. Представьте: заходит довольно молодой мужчина, бродит, рассматривает, но никогда ничего не покупает. Так любители живописи прогуливаются по картинным галереям.
— Так голодный студент пялится на витрины колбасной лавки, — перебил Герасим вдохновенный монолог друга, — были бы деньги, может и приобрёл бы пару вещиц.
— Тем не менее, — не унимался воодушевлённый вниманием и напитками рассказчик, — это подвигло меня через некоторое время заговорить с необычным посетителем и спросить, что, мол, приводит его в наш скромный магазинчик. И знаете, что ответил мне этот человек?
Яков Семёнович протянул руку через стол и выдержал эффектную паузу.
— Поиски вдохновения!
— О! Дядя Герасим, ты наверно искал свежие идеи для пошива наволочек? Это так мило!
Гера страдальчески закатил глаза.
— Вы, Анечка, недооцениваете нашего гостеприимного хозяина. Он в то далёкое счастливое время служил в театре Оперы и балета.
Ванька недоверчиво оглядела присутствующих, не разыгрывают ли. Но Яков Семёнович был серьёзен, как мастер ритуальных услуг, Алишер улыбался и кивал, а сам герой повествования только развёл руками и дурашливо склонил лохматую голову. Мол, было дело, каюсь.
— Не верю! — вынесла Ванька свой вердикт, — Не могу представить этого человека в оперном театре. Даже рядом с театром представить не могу. Даже через дорогу. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
— Тем не менее, уважаемая, это так, — Алишер улыбнулся ещё шире, — наш Муратик полон сюрпризов.
Девушка снова обвела пристальным взглядом своих сотрапезников и собутыльников и, вдруг, начала хохотать. Хохотала всё громче и громче, тыча вилкой в сторону Герасима. Она явно пыталась что-то сказать, но изо рта вырывались только стоны и попискивания.
— Что с вами, уважаемая? Вам нехорошо? Попейте водички, это поможет.
— Да, хорошо ей, хорошо, — махнул рукой Герасим, — наша уважаемая Анна Андреевна, видимо, представила меня в балетной пачке. Угадал?
Ванька кивнула, ещё продолжая икать и всхлипывать.
— Успокойся, Клёпа! Я был художником по костюмам.
— Ху…, художником?
— Ещё каким! — подтвердил Яков Семёнович, — весь город приходил посмотреть на костюмы больше, чем на послушать Верди!
— Ну, уж…
— Не ну, уж, а так и было, Герочка. Так и было. Я видел это вот этими собственными глазами, тогда ещё не нуждавшимися в очках. Потому что, именно по предложению и в сопровождении моего нового друга впервые побывал на представлении.