Каково было моё удивление, когда передо мной предстала Кастэла. Она повзрослела, но аккуратные красивые черты её лица настолько запали мне в душу, что не узнать её я не мог. Она была одета в серые шерстяные штаны, которые едва виднелись под длиннополой лисьей шубой. Голова её была не покрыта. Молодая девушка, представшая когда-то перед нами в изношенной старой одежде, преобразилась в одетую в дорогие меха даму. Но что она делала в лесу одна было для меня загадкой и шокирующим, хоть и приятным сюрпризом.
— Привет, Эргой! Позволишь мне погреться у твоего костра?
— Конечно, садись… Но как ты меня узнала? Мне кажется, я сильно изменился и в таком виде не то что на себя, но и вообще на человека не похож.
— Я угадала, — усмехнулась она в ответ. — Что же ты делаешь в лесу один? Что с тобой произошло?
Я рассказал Кастэле о том, как было совершено нападение на монастырь какой-то неизвестной бандой, от которой мне удалось спастись только чудом. После побега я добежал до соседней деревни, в которой пытался найти приют. Но местные жители мне не поверили. Они решили, что убийство совершил именно я, не выдержав суровых требований монастырского устава. Начались множественные допросы, попытки вывести меня на чистую воду, слежка. В конце концов меня попытались заключить под стражу. Неудачно — узнав о предстоящем заключении я сбежал. Покинув деревню, я понял, что покоя мне нигде не будет и решил перейти к скитальческой жизни, которая мне не очень даётся. Ну а что оставалось мне ещё делать, ведь в правду точно никто не поверит.
— А кто напал на монастырь? Что за оружие они использовали?
— Какие-то разбойники. Ворвались в монастырь, махали шашками, рубили всех подряд. Не знаю, что им было нужно. Монастырь наш был не богат, брать нечего.
— Какие интересные у них шашки. Случилось так, что я была среди людей, которые уносили тела и убирались в монастыре после нападения. Странное было зрелище. Я не сильно разбираюсь в холодном оружии, но кажется должны были остаться следы порезов, кровоточащие раны, разлитая везде кровь. А эти люди как будто были отравлены каким-то ядом. Вены их были надутые и чёрные. Бледная тонкая кожа обтягивала кости, как будто бы мяса под ней не было. И страшные белые зрачки. Правда ужасающая картина, Эргой? Ты уверен, что твой рассказ в точности повествует события, произошедшие в тот день?
— Я рассказал тебе то, что могу рассказать. В остальное ты навряд ли поверишь.
— Ты не представляешь, что я видела в своей жизни. Меня мало чем удивишь. Я много путешествую. Видела чудных животных с двумя головами и пятью лапами, алхимиков и чернокнижников, ведьм и шаманов, некромантов и духов, оживших людей и многое другое. Много странного стало происходить после разделения лун.
— Хочешь сказать, что это всё не выдумки?
— А с чего ты взял, что это выдумки? Вот ты же веришь в существование Бога, но не видел его ни разу. Есть те, кто отрицает его существование, но насколько они правы? Сложно судить о том, чего не можешь познать. Кто-то же создал нас. Создал окружающий нас мир, растения, животных, небо и воздух. Ну точнее кто-то или что-то, точно не известно. Есть различные энергетические потоки, которые люди учатся находить и использовать для так называемой магии. Правда элементарной, ограниченной. Умеющие использовать эти потоки люди разделились на классы. Женщины в основном умеют вкладывать полученную энергию в бальзамы, настои, предметы и зелья. Они называются ведьмами. Конечно свободно использовать магию как в сказках они не могут, но изготовленные ими варева и предметы обладают хоть и узконаправленным, но очень сильным действием. Алхимики научились менять свойства предметов, преобразовать их. Чернокнижники и маги могут управлять погодой или материализовывать элементы различных сред, такие как огонь, воду, молнии, камни. К сожалению, или счастью их сила ограничивается одной способностью, либо одной средой. Духи есть, но их крайне мало и связаны они в основном с экспериментами чернокнижников, живших два столетия назад. Пытаясь расширить свои способности, в итоге они стали теми самыми духами. Некромантия — узкое и редко встречающееся направление. Мало людей решаются потревожить покой усопшего, но, тем не менее, такие есть и их опыты иногда приносят свои плоды. Люди оживают, но ненадолго. Самое длительное время, насколько мне известно, одни сутки. Ох и шорох навёл местный алкоголик в деревне Покоса, который через неделю после похорон пришёл в свой любимый бар и попросил выпивки.
— Ты столько всего видела и не испугалась?