Рассвет. Выглянувшее из-за горизонта солнце озарило своими первыми лучами небосвод. На траве лежала ещё не высохшая роса. Зелёный лес раскинул свои пышные кроны, создавая тень. День обещал выдаться жарким.
Песчаный берег озера, на котором я появился, был пуст. Камыш шелестел на ветру. Гладь воды была слегка подернута рябью.
"Будь проклята эта тень с её неожиданными перемещениями", — сетовал я, отряхивая с себя песок. Появившись вновь обнажённым, я быстро нашёлся на этот раз, облачившись в свой обычный наряд — серые брюки, льняную рубаху и шляпу со вшитыми травами. На шее я всегда носил амулет из косточек различных животных.
На этот раз обошлось без жертв. Перемещаясь самостоятельно я постоянно уносил чьи-то жизни — их энергия была мне необходима. Но сейчас я перешёл в этот мир не сам. Меня перекинула тень своими силами, которые, казалось, были безграничны. Откуда она их черпает? Кто она и какую цель преследует? Эти вопросы периодически возникали в моей голове, но внутренний голос подсказывал, что наши пути смежные. Достигая своей цели тень поможет мне достигнуть своей. И это было самое главное. Это позволяло отбросить сомнения. Месть была итоговой целью моего нового существования и как бы я ни отвлекался на сопутствующие задачи, она оставалась неизменной.
Ближайшая деревня, расположенная в двух часах пути, встретила меня манящим запахом свежей выпечки, смешанным со смрадом навоза. Гомон бегающей детворы и лай собак сменили тишину и покой, царившие в лесу. Коровы, освободившиеся после утренней дойки от молока, гордо шествовали мне навстречу, отгоняя мошек маханием хвоста. Небритый, помятый после вчерашней попойки молодой пастух улыбнулся, не выпуская из стиснутых зубов соломинку. Мужики собирались небольшими компаниями, готовясь отправиться на работу. В огородах, выставив на обозрение пятую точку, копошились бабы. С детства знакомые деревенские виды — сколько лет прошло, а они нисколько не изменились. На крыльце, радуясь тёплым солнечным лучам, развалился красивый пушистый кот. Гусыня, важно подняв голову, выводила на прогулку своих птенцов, то и дело подгоняя их. Во дворе ржала запрягаемая в телегу лошадь, а в свинарнике ей аккомпанировали визжащие, наслаждающиеся принесенной им бурдой, поросята. Справа, прислонившись к забору, стоял очищая свой сапог рассеянный старичок, в задумчивости наступивший на коровью лепешку. Рядом, согнувшись, стоял его внук, смеющийся над комичной ситуацией. Жизнь била ключом.
— Здравствуйте! — поприветствовал я стоящую в огороде женщину, вытирающую тыльной стороной руки пот со лба.
— И вам не хворать, — ответила она с подозрением присматриваясь ко мне.
— Я не местный — уже неделю в пути. Решил срезать через лес, да заплутал. Что это за деревня?
— Черниговка. А вы куда путь держите?
— Я искал город Мариндосф. Насколько мне известно, он должен быть недалеко. Хотел прибыть к утру. Прибыл, да не туда.
— Не туда — это точно, — усмехнулась женщина.
— Сильно промахнулся, да?
— Не то слово. Вам надо идти до Глубокого озера и обогнуть его по правой стороне. Там, по правую руку, вы увидите заброшенный амбар. Подойдите и, на перекрёстке, встаньте к нему лицом. Вам нужна та дорога, что налево уходит. А там уж час пути и вы на месте.
— Да уж, сильный крюк я сделал… Я с левой стороны озера пришёл.
— Откуда же это вы пришли? Там одни топи, да болота.
— Ну, значит повезло, что жив остался. Спасибо вам.
Проигнорировав вопрос, я отправился в обратную сторону. Дорога предстояла неблизкая — двухчасовой путь до озера и бог ведает сколько еще до амбара. Оставалось надеяться, что я управлюсь к вечеру. Купив хлеб, отварной картофель и кувшин молока, я отправился в обратную сторону.
В конечном счёте дорога у меня заняла шесть часов. Тропа, по которой я шёл, была не прохожена. За все время мне попался лишь один торговец, да пара молодых людей, занимавшихся любовью на стоге сена. Отдавшись чувствам, они не сразу заметили моё приближение, а когда заметили, девушка взвизгнула и, колыхнув своими красивыми молодыми грудями, покраснев от смущения, постаралась поглубже закопаться в сено. Парень, который в этот момент был под ней, приподнялся, застенчиво прикрывая свою наготу и устремив на меня злобный недовольный взгляд. Я поспешил поскорее уйти, всем своим видом показывая, что мне они безразличны. Однако возбуждение не минуло моего тела.
"А ведь я никогда не был близок с женщиной", — подумал я удаляясь. — "В прошлой жизни я умер слишком рано, а в текущей мысли мои были слишком далеки от этого. По крайней мере до тех пор, пока худенькая упругая попка и налитые молодые груди не возродили во мне первородное чувство голода по противоположном полу, живущее в каждом мужчине с рождения".