- Здесь карточки только на жителей данной земли плюс 00 000 0000-го круга, 000-ой расы.
- Боже, сколько мотыльков в вашем сарае, - сказал я. - Сколько муравьев, их и не видно без микроскопа. Покажите мне хоть одно лицо.
- Лицо? Вы хотите сказать непреходящее лицо?
- Да, что-нибудь за пределами вашей надмировой канцелярии.
- Это невозможно. Максимум чего может достичь смертный, это поторопить время. Стать развитей других, развить в себе одни начала за счет других (обычно - нравственных начал) и наконец научиться связывать между собой миры. Выйти на свои прежние циклы, видеть себя в разверстке хотя бы ближайших десяти воплощений.
- О, какая тоска. И зачем всё это человеку?
- Тоска - это ваша проекция. Ваша болезнь. Все, кому нет места на свете ни в раю дураков, ни в аду умных, - предаются тоске. Тоска - это тот вакуум, в который вы попадаете из страха перед своим истинным предназначением в инквизиторскую. Опыт святости ужасает вас, и вы торчите в мире, никому не нужный, всеми проклятый, отвергнутый и тайно высмеиваемый. Тоска удобна. Расстаньтесь с этой периной...
- Беппо, - прервала нашу беседу жена психиатра, - Беппо, макаронни остынут. Зови гостя обедать...
- Наши тела, - говорил мне психиатр папа Беппо II, - скроены по типу наших душ, а наши головы - по типу наших идей. Не случаен повышенный процент макроцефалов (головастиков) среди землян нашего времени.
- Животик в молодости, - значит, какая-то темная похоть пожирает вас изнутри, а череп человека с задними мыслями напоминает алхимическую реторту, где варят гадов и аспидов в молоке, приготовляя ад. Задние мысли отравляют атмосферу тысячекратно больше, чем выхлопные газы. У нас разработана специальная методика по удалению задних мыслей из периферийных участков головного мозга. Пациенты исключительно благодарны нам после курса лечения. У них пропадает охота к расчетам - математическим ли, коммерческим или диверсионным. Они становятся на путь веры и проникаются ненавистью к технократизму, страшная химера которого - расчет. Расчетливый человек никогда не попадет в Царство Божие. Он всё считает, прикидывает, примеряет взаперти своей скорлупы. Расчетливый человек - заведомый гомункул, потому-то барокамера, занимающаяся изгнанием задних мыслей, называется у нас "дегомункулюзаторская".
- Так в тюрьме есть ещё IV камера?
- Нет, мы не называем этот разряд IV, не удостаиваем его такой чести. Современная дворовая отличается от черни, допустим, шекспировских времен. Сейчас к нам идут технократы, инженеры, книжные спекулянты, критические философы. Они составляют элиту дворовых, и на них-то в основном и работает дегомункулюзаторская. Мы условно подразделяем наших подопечных на два типа: Парфюмерная - рай дураков; у художников собачья интуиция, они "всё правильно чувствуют", но совершенно поглощены собой, и глупость - единственная черта, роднящая их с детьми и младенцами, потому что во всем прочем они уступают последним.
Технократов из Дворовой мы причисляем к аду умных. Они всё знают и толкуют, но живому человеку становится так тошно в их обществе, что он хватается за голову: кошмар, ад... Художники глупы, хоть и пребывают в блаженстве, отсюда мы называем их среду раем дураков; у технократов, простите, воняет изо рта... от их рациональности хочется повеситься.
Если вы чужой для рая дураков и для ада умных, плохо вам придется на том свете... Помаетесь вы, неприкаянный, и угодите к нам...
- Да, мой друг, - заключал психиатр папа Беппо II. - Вы пришвартовались на корабле выверенной глубокими традициями Глупости. Ставьте побыстрее паруса, и пусть вас этот самый корабль отвезет побыстрее к себе на родину.
- Ох, - вздыхал я. - Неужели так тошно жить на земле? В головах у людей сплошная вода, а на поверхности её барахтаются блохи задних мыслей, пока их не утопят бесы бес-сознательного, не зажмут куда-нибудь в позвоночник или кишку. Тоска!..
- Да, не позавидуешь землянам. Если вы не попали в наш тайный оккультный центр по изучению Всего и Всех, сгинуть вам где-нибудь на задворках, облепленных слезами и рукописями... Записи вместо глины, слезы - для склеивания... Вы, надеюсь, поняли, что разделение нашей тюрьмы на три камеры: дворовую, парфюмерную и инквизиторскую - сделано для толпы. Мы различаем среди своих людей на пришедших от ада умных и посланцев рая дураков. Первых мы направляем в дегомункулюзаторскую, вторых... но об этом после.
Я настоял, чтобы он сказал, куда они направляют художников:
- Вторых мы посылаем в отсек подготовки в инквизиторскую.
- Я, кажется, понял вашу эзотерическую логику. Мне раскрылся знак вашей планеты!
- Вы угадали. Мы хотим пересадить технократа с его математического плюсика на настоящий крест, коим является жизнь на земле. И перевести богему из числа скрипачей и воров при Голгофе в ту же Церковь Распятого Искупителя.
- Можно так, наверно, нарисовать универсальную траекторию движения человеческой души, периодически посещающей землю: она движется из утробы (скорлупы) в дегомункулюзаторскую, там её протрезвляют и посылают на стажировку в инквизиторскую, т.е. в камеру по подготовке "туда"...
- Совершенно верно. Все прочие мирские соблазны - всего лишь краткие остановки на этом прямом пути, всего лишь небольшие огибы...
- Да, мой друг, - сказал психиатр папа Беппо уже за обедом. Инквизиторская - единственная на земле камера, куда вас примут с объятиями и куда не надо выписывать паспорт, визу и стоять в очередь с полжизни. Заметьте, наша инквизиторская почти всегда пуста.
- И так было и раньше?
- О нет, раньше пустовали дворовые. Раньше люди общались с Богом и вообще не было нужды в инквизиторских мерах. Инквизиторская - позднейшее изобретение религий, я же отношу вас к святому времени, когда планета ещё вообще не знала мировых религий, а Трижды Великий Гермес прислуживал богам. Потом появились мировые религии, а с ними выделилась и наша инквизиторская. Помните, в Библии? Вначале был один язык на земле, но потом люди разделились. Разделились именно на дворовых, парфюмерных и святых... Разве до сих пор не строим мы вавилонскую башню, только шпилем вниз, в ад?..
Прошел обед. Психиатр был в хорошем настроении и философствовал.
- Вы обещали показать мне что-то необыкновенное.
- Идемте. Я познакомлю вас с дежурной святой, с другими мирами. Ее диагноз: трансцендентальные фиксированные идеи.
- О, интересно, - молвил я. - Какая полифония: "трансцендентально фиксированные идеи". Познакомимся же с их композитором.
- Учтите только, она нападет на вас. Соглашайтесь с ней во всем, не бойтесь и молчите.
- А, это ты... - сказала женщина, указывая на меня пальцем. - Ты, гад, пришел, любимый, я так ждала тебя... Не подходи, я убью тебя.
"Что за неаполитанские неандертальские страсти, милая" - уже готов был сойтись я мысленно с этой несчастной и продолжить заданную ею тему в баховском фугато.
- Во-первых, его зовут не Фикс, а Икс. (Фикс - это от "фикс-идея", идэ фикс). Имя моего избранника не может быть открыто, оно запечатано под апокалиптической печатью. Даниил, войди ко мне, - и она раскрыла руки для объятий. Я было двинулся. - Уходи, уходи, я ненавижу тебя. Я сто тысяч раз воплощалась без толку, ныряла, ползала, терзалась, волосы на себе рвала и потом новые отращивала, только чтобы увидеть тебя, а ты...
- Я же с тобой (молвил я, поняв указ психиатра не противоречить, "обтекать" больную). - Вот я, я здесь, - я уже шел на нее как на подбитую птичку, как на бабочку под совком.
- Его зовут не Фикс, а Икс, а ты - Фикс. Фиксик. На-ка, выкуси. Фига книга. Сразу видно, смотришь в книжку. А у него нет имени. У... У... - Тут она начала стонать и рвать на себе рубаху. - У... у... у... опять не он.
- Что с ней? - спрашивал я у Беппо в перерыве между нашими воздушными беседами с ундиной. - Расскажите её историю.
- История жизни и история болезни - это одно и то же, пока вы не на пути к Богу и вечности. Не оскорбляйте эту женщину. Она имеет лишь историю жизни.