Но когда я увидел ее, её гибкую фигуру, её красные губы, её глаза, которые мерцали и грустили, а потом на мгновенье радовались….это напоминало, как будто я наконец-то просто был самим собой, просто Стефаном Сальваторе. Я должен быть сильным. Я должен воспринимать ее как сестру.
Я должен влюбиться в женщину, которая будет моей женой.
Но я боюсь, что уже слишком поздно…..
Розалин Сальваторе, думал я про себя о следующем дне, репетиция слов, которые я должен буду говорить и второй визит к — будущей — жене. Я вообразил себе жизнь с Розалин в домике на колёсах — или в небольшом особнячке, который мой отец построит в качестве свадебного подарка нам — я работаю весь день, углубившись в надоедливые бухгалтерские отчеты вместе с моим отцом, в то время как она заботиться о наших детях. Я старался чувствовать волнение. Но все что я чувствовал это леденящий страх, просачивающийся через мои вены.
Я шел вокруг Веритас и задумчиво вглядывался в гостевой домик. Я не видел Кетрин со вчерашнего вечера. Отец посылал Альфреда пригласить ее на ужин, но она отказалась. Я потратил вечер, смотря в окно в сторону ее дома, но я не мог увидеть ничего кроме фонаря искусственного освещения. Если б я не знал, что она и Эмили переехали туда, я подумал бы что домик остается пустым. Наконец-то я пошел спать, все время, задаваясь вопросом, что делает Кетрин и нужно ли ей что-нибудь.
Я оторвал свой взгляд от домика и побрел вниз по дороге. Грязь под ногами была тяжелая и сухая; нам срочно нужен был ливень.
Не было ветра, и воздух был мертвым. Снаружи не было никого, кого мог видеть глаз, пока я шел, волосы на моем затылке встали дыбом, у меня было странное чувство, как будто я не был один. Неожиданно, предупреждения Роберта насчет прогулок в одиночестве, стали прокручиваться в моей голове.
— Кто здесь? — спросил я, поворачиваясь вокруг.
Я остановился. Стоявшей всего в нескольких футах позади меня, прислонившись к одной из статуй ангелов, была Кетрин. На ней была белая шляпка, зачищающая ее слоновой кости цвета кожу и белое платье с крошечными бутонами роз. Несмотря на жару, ее кожа выглядела такой же холодной, как и пруд в Декабрьское утро.
Она улыбнулась мне, показывая абсолютно ровные, белые зубы.
— Я надеялась на экскурсию по территории, но похоже, ты не иначе как занят.
Мое сердце заколотилось на слове «занят», на коробочке с кольцом в моем заднем кармане было поставлено тяжелое клеймо.
— Я не…не… я в смысле… — запинался я, — Я могу остаться.
— Ерунда, — покачала головой Кетрин. — Я и так занимаю жилье у тебя и твоего отца. Я не буду еще и время ваше занимать, — она вскинула на меня темной бровью.
Никогда раньше я не разговаривал с девушкой, которая выглядела настолько спокойной и уверенной в себе. Внезапно я почувствовал, подавляющее убеждение достать коробочку из моего кармана и сделать предложение Кетрин на одном колене. Но потом я подумал об отце и принудил мою руку остаться на месте.
— Могу я хотя бы немного пройтись с тобой? — спросила Кетрин, немного покачивая своим зонтиком от солнца.
Затем мы пошли вниз по дороге. Я поглядывал вправо и влево, задаваясь вопросом, почему она не выглядела взволнованной, прогуливаясь с незнакомым мужчиной. Возможно потому, что она была сиротой и практически одна во всем мире. Независимо от причины, я был благодарен за это.
Легкий ветерок подул вокруг нас, и я почувствовал ее имбирно-лимонный аромат, и понял, что могу умереть от счастья, прямо здесь, рядом с Кетрин. Просто нахождение рядом с ней напоминало, что красота и любовь действительно существуют в мире, даже если у меня не было этих качеств.
— Я думаю, что должна называть тебя Молчаливый Стефан, — сказала Кетрин, пока мы шли через дубовую рощу, которая разделяла Мистик Фоллс от загородных плантации и поместий.
— Простите меня… — сказал я, опасаясь, что я надоел ей также, как Розалин надоела мне. — Все потому, что к нам приезжают не так много незнакомцев в Мистик Фоллс. Трудно объяснить кому-либо, кто не знает всей истории. Я на самом деле не хочу утомлять вас этим. После Атланты, я уверен, что в Мистик Фоллс вам будет комфортно. — Я почувствовал, что немного язвлю после того, как мои губы договорили это. Ее родители умерли в Атланте, а тут еще я, сказал это так, как будто она оставила там беззаботную жизнь, чтобы жить здесь. Я вдохнул. — Я имею в виду, не то чтобы у вас была беззаботная жизнь в Атланте, или то, что вы не любите держаться подальше от всего.