Ну да. Действительно. Кто, о чем. Вшивый о бане, а алкаш о бухле.
День 31. Пергамент 1.
День 31. Пергамент 1.
Ох, как же хорошо, никуда не бежать, не идти, не пробираться!
Никого не догонять, и самое главное - ни от кого не убегать.
И почему я раньше не ценил прелестей спокойной обывательской жизни? Возможности просто быть, не опасаясь неожиданного удара в спину, по голове, или в... Хм... Ну, в любое место. Ежедневного режима не ценил. Регулярных завтраков, обедов, ужинов, отбоя в строго отведенное время. Не говоря уже о послеобеденной дреме... ммм...
Адреналина хотел?
Дурак был.
Вот, весь вчерашний день, сидел писал. Нервную систему успокаивал. Только на покушать делал перерыв. И сегодня тем же займусь. И завтра. Надеюсь на это, по крайней мере.
Ну-с... На чем я там остановился?
...
Домовой по дороге ухрюкался в зюзю. Дождик кончился, но на ветках полусгнивших деревьев все еще было полно воды. Так что, не прими я мер, дошел бы я до места стоянки хомо-эректикуса по имени Нафаня изрядно промокшим. Благо, «Температура» могла одежду прямо на теле просушить. Не то не миновать бы мне температуры обычной, сдобренной соплями и кашлем. Кроме того, чтобы не заболеть, я иногда составлял домовому компанию. Два раза из трех пропускал, а то бы заснул еще по дороге. День вообще выдался на редкость нервный. Настойки пахли цветами и медом, алкоголя почти не ощущалось, но вставляли будь здоров.
Я спрашивал домового, от чего настойка. Тот икнул и сказал, что от преждевременной дефлорации и нежелательной беременности. После осведомился уважаю ли я его. Я подтвердил этот факт. Домовой удовлетворенно кивнул. А мне настойка еще лучше пошла, знаете-ли. А чего? Всякие ведь случаи бывают.
- Аааа!!! Барин, убери!!! Там - ОНА!!!
- Кто??? Лягушка? Ха! Нет. Всего лишь домовой. Он... это... теперь наш этот...
- Не! Она! Я точно видел!
- Сам ты она... Ииик... Я не она. Могу... иик... доказать.
Домовой вылез из валенка по колено и стал стягивать портки. Пальцы не слушались, и он постоянно промахивался. Нафаня переводил взгляд округлившихся глаз с меня на домового и назад.
- Барин, чего это он?
- Щас докажет, что... иик... мужик! Как я! У меня знаешь... только... тссс! Плюс пятнадцать сантиметров!
- Чаго пятнадцать?
- Щас...
Я тоже стал стягивать штаны в пьяном угаре стремясь похвастаться постоянным бафом.
- Барин... ну ты это... того... я холоп, конечно... И все. Пороть - пори, твоя воля. Но это... не надо, а? Люди мы простые, деревенские... Ваши забавы городские не понимаем...
До моего одурманенного настойкой разума не сразу дошло, что подозревает он меня в чем-то нехорошем. Да и делаю я чего-то не то.
Странно, чего это со мной??? Я даже в школе ни с кем не мерился!
Не иначе ведьмина настойка такой эффект дает. Я собрал волю в кулак и разбудил внутреннюю Тьму.
Тьма выплеснулась из подсознания и затопила разум раскаленной волной... Смыла два десятка непонятно откуда взявшихся дебафов. Я их даже рассмотреть не успел. Сначала не заметил, потом было не до того, а после их уже не было.
Но полегчало практически мгновенно.
Тьма заметалась, требуя добавки.
- Уффф... Чо? Домовоооой... Домовой, идрить тебя через плечо! Отставить оголение! Нафаня! Ррррравняйсь! Смиррррно! Это значит руки от морды убрал! Не надо глаза закрывать! Кому сказал - рррукиии по швам! Вниз то есть, там у тебя швы! А я сказал там!!! Слушай мою команду! Назначаешься ответственным за валенок. Не лягушка там, присмотрись... Бородатый тридцатисантиметровый дядька, еще и бухой... Мооолчааать! Вопррросыыы? Кто говорить ррразрешал? Ррррукии вверрррх! То есть, вперрред! Почему без шапки? Почему рррубаха на выпуск? Почему штаны мокррррые?
Я схватил валенок. Языки тьмы метнулись из моих глаз, и жадно слизнули дебаффы висящие на домовом. Сунул валенок в руки Нафане, тот автоматически его схватил и прикрыл район паха.
- Эй-эй! - заорал домовой. - Ты енто чаго задумал? Я порядочный домовой! Нету во мне корней содомитских! Тьфу на тебя, ушлепок богопротивный! А ну поднями меня как положено!
Офигевший Нафаня дернулся, выпрямился, и вытянул руки перед собой, Валенок был крепко зажат в огромных заскорузлых от работы ладонях на уровне конопатого ничего не понимающего лица.
- Вооот, - одобрил домовой. - Так и няси!
Он спрятался в валенок. Раздалось очередное, вполне ожидаемое бульканье. Это уже другая бутылка пошла. Ту настойку что от дефлорации помогает мы уговорили.
Сначала домовой бубнил, потом трубно заорал.
- Эй! Не тряси!
- Как там тебя, детинушка... Нафаня? Стой ровно, Нафаня!
- Да не дергойси, пролью же!
- Ух я ужо тебя!
- Ну вот, пролил...
- Тябе доверели самое дорогое - меня!
- Не гунди мне тута... Вон, ща как вылезу, как научу тябя родной дом любити! И-ик...
Я вздохнул. Чувствовал, домовой несчастного Нафаню задолбает. Тот стоял потный и напряженный как струна.
- Ладно, - сказал я холопу сжалившись. - Пошли. По дороге все объясню.
И зашагал на север, описывая, как встретил несчастного бездомного домового.
Шел я вполне уверенно, благо помнил, мох растёт с северной стороны деревьев. Шагал я минут десять, а может и дольше. За мной строевым шагом, держа на вытянутых руках похрапывающий, иногда вяло матерящийся валенок, шагал Нафаня.
Рассказывая о случившемся, я не особо смотрел по сторонам. А когда осмотрелся, растерялся. Судя по мху север был везде.
В том смысле, что он, мох... Или уже не мох? Густой слой зеленовато-бурой пушистой плесени и какие-то висящие с деревьев ошметки покрывали все вокруг. Запах прелой листвы и гнилой древесины не то что забивал ноздри, его казалось можно было резать ножом... А еще лучше топором рубить и продавать. Ну мало ли кому пригодится. А вдруг кому пара кубометров такой вони срочно требуется.
Я прервал речь о знакомстве с домовым и остановился. Нафаня тоже. Как же мы сюда попали? Лес, хоть и гнилой, такой густой пеленой плесени покрыт не был... Или я путаю чего? Или эта плесень, вот прямо сейчас из ниоткуда появляется?
Уже темнело. В мрачном мертвом лесу, это ощущалось даже не визуально. На уровне инстинктов. По спине пополз холодок. Зря я, наверное, по заколдованному, да еще и мокрому от дождя лесу поперся, подумал я. Еще и на ночь глядя.
Хотя... Я именно ночью чувствую себя могучим. Пока солнышко светит дебафы мешаются и в сон все время тянет.
Звуки гниющего заживо леса настораживали.
Часто булькало, скрипело, хлюпало. Жуть.
Моя неказистая обувка по такой погоде совсем разбухла и отяжелела. Сапожищи Нафани, тоже не отличались отменным качеством и набрали изрядно воды.
Показалось, будто одно из деревьев с трудом повернулось и попыталось ухватить рыжего, но через секунду морок рассеялся. Ничего подобного. Бред. Не хватают деревья людей. Просто, один из огромных лоскутов мха, ну, или что это за мохнато-бородатая штука такая, свалился с дерева.
Лоскут громко чвакнул, звук напомнил кваканье и Нафаню перекосило.
- Спокойно, - сказал я. - Это просто гниль осыпается. Сейчас по своим же следам отсюда выйдем. А лягушек здесь нет. Им тут жрать нечего.
И действительно.
Несмотря на сырость, не пищал ни единый комар. А возле озера они были, точно помню.
Снова чавкнуло.
И еще.
И опять.
С деревьев гроздьями посыпались лоскуты мха, бороды отсыревшей гадости, позеленевшая изъеденная паразитами кора...
- Чаго это? - высунулась из валенка заспанная растрепанная головенка. - Мерзостью смердит... Ох, ты ж, батюшки! Чаго стоите остолопы? Бягите скорее!!! Сейчас ночнетсиииии...
Его слова будто послужили сигналом.
Началось.
Мох, вокруг нас, под нами, над нами, пошел волнами. Задрожала земля, страшные звуки похожие на скрежет и хруст ломаемых костей ударили по ушам.
- БЯЯЯЯЯГИИИИТЯЯЯЯ!!!