Естественно, что в данных условиях требование электриков по такой же степени надежности данных приводов, что и на блюминге, было явно излишним. Выполнение же его было связано с установкой более мощных приводов, а это вело к увеличению габаритов и утяжелению не только 10 клетей и устройств по их установке в линию стана, но и усложняло, в той или иной степени, все остальное с ними связанное оборудование и даже общецеховые сооружения.
На совещании мы с Мамкиным разошлись во мнении, и мне пришлось в ответ на его начальническое «своеволие» применить сугубо обходной «нахальный» прием, уже неоднократно проверенный мной в отношении перестраховщиков. Чтобы развязать это гордиев узел, я взял и через пару дней выдал исполнителям измененное задание с уменьшенными в полтора раза нагрузками. Оно предоставило: мне – возможность установить на клетях электроприводы нужной мощности, а Мамкину и его команде – обеспечить желаемую ими их «надежность». Так было и сделано, и, как показало время, сделано абсолютно правильно. Однако суть не в технике, а в том, что данной истории предшествовало.
В то время у нас было в моде проведение так называемых политзанятий, с разными формами обучения персонала, в том числе, и комсостава. На занятиях нам читали лекции преподаватели высших учебных заведений города, а затем прочитанный материал мы «закрепляли» на семинарских занятиях. На одном из последних, как раз перед названным совещанием, было поручено выступить Мамкину с сообщением на тему «Руководитель и методы управления вверенным ему подразделением». Виктор Модестович превосходно подготовился и пафосно доложил о «теоретических» аспектах «управления», а буквально через полчаса в конкретной обстановке производственного совещания наглядно «продемонстрировал» теорию на практике.
Вместо рассмотрения вопроса по существу, чуть ли не сразу перешел на личностную характеристику, мою мотивацию. Конкретные аргументы стал опровергать экскурсом в прошлую историю, к неким аналогиям, которые мало или совсем не сопрягались и не корреспондировались с рассматриваемой проблемой. Вместо деловой, содержательной составляющей нашего спора стал, более чем нужно, обращать внимание на эмоциональную часть, так сказать, на музыкальное его сопровождение. Аргументы теоретического порядка позволил себе опровергать неизмеримо менее доказательными ссылками на практику. Забыл абсолютно о вежливом общении с любым собеседником, особенно, с подчиненным и тем, кто ниже рангом. Наконец, не нашел ничего более убедительного и заявил, что «этот вопрос электропривода относится полностью к компетенции их подразделения и он, как его руководитель, прекращает полемику и подтверждает принятое ими решение по установке на клетях двигателей ранее выбранной мощности». Я не стал выносить его «компетентное» силовое решение на рассмотрение к вышестоящему начальству, а продействовал так, как изложил выше. К чести Мамкина надо признать, что мою уже истинно «компетентную» наглость он проглотил достойно, осознав, видимо, абсолютную ее непрошибаемость. Однако того случая не забыл и, как мне рассказывали, несколько позднее, когда в дирекции НИИтяжмаша обсуждался вопрос о моем назначении на должность Главного конструктора, то решительнее всех против моей кандидатуры выступил Мамкин, заявив: «Быкова, Главным? Да вы все с ним наплачетесь, ведь с ним нельзя решить ни одного вопроса!». Я на него не обиделся и никогда об этой, ставшей мне известной, его характеристике ему не напоминал. До последних лет жизни у нас сохранились с ним вполне нормальные отношения. Более того, я был даже рад, что меня не назначили тогда Главным. Это позволило мне до конца своих рабочих дней заниматься только любимой техникой, не кривить душой, не подделываться ни под кого и «упрямо» добиваться того, что я считал правильным и соответствующим мной пропагандируемому здравому смыслу. Ради последнего я считал возможным применение любых средств, только бы они не вступали в противоречие с законом: обман, тенденциозную информацию, искажение фактов, манипулирование плюсами и минусами в угодную мне сторону и все прочее, что могло быть «проглочено» противостоящей стороной. Могло способствовать достижению достойной цели в споре, особо тогда, когда оппоненты являлись, кроме всего прочего, еще и менее компетентными (не менее знающими, а именно менее компетентными) в части комплексного, с учетом всех факторов, восприятия рассматриваемой в данный момент проблемы.