Мне представляется, что наша юбилярша как раз руководствовалась именно этой последней свободой, которая обеспечивает любому человеку его благополучие. Не либеральный альтруизм, не противоположный ему эгоизм, а разумная устремленность к взвешенным решениям и разумным поступкам – вот кредо и основание быть всегда максимально довольным собой и своим окружением».
05.05
Из письма Цалюку
«Недели три назад, поскользнувшись, грохнулся так, что потерял на пару секунд сознание. Испугался, не сломал ли левую руку в плечевом суставе, и побежал в клинику. Сделал снимок. Опасения оказались напрасными: только ушиб и сильное растяжение мышц. На этом история не кончилась. Через три дня встретил на улице добрых знакомых. В ходе разговора рассказал им о ней и, как Хлестаков, стал себя при этом непомерно расхваливать. Какой я сильный и здоровый благодаря правильному образу жизни и прочее. Как я столь мощно свалился, но ничего при этом не сломал, и далее в том же духе некоего самовосхваления и превосходства уже и по другим случаям. Чувствую, раскудахтался несусветно, несет меня явно не туда, словно еще одного героя – Ноздрева. Наконец хватило ума остановиться. Извинился за многословие, их задержку пустой болтовней, и мы расстались.
Через каких-нибудь двадцать шагов, благо – мои знакомые не видели, поскользнулся опять и вновь полетел, теперь в лужу, но на тот же бок и на ту же руку. Первое, что подумал, лежа в ней, – о Боге, или ком другом кто есть. О наказании за грехи наши и, вроде, в полном соответствии с величиной последних. Выбрался из лужи весь в грязи, аж до исподнего белья, и задними дворами, дабы никто не видел, добрался до дома.
Три недели хожу на всякие процедуры. Немного оправился, но далеко не до конца. Рука пока все еще ограничена в движении и ноет, особенно по ночам. Домашние дела пришлось отложить, оттого появилось свободное время для приватизации квартиры.
Перехожу к «основной» части.
Первое несерьезное замечание о «полемике» и ее полезности опускаю, поскольку оно не соответствует дальнейшему содержанию твоего письма. На попутный тут вопрос о перемене места работы сообщаю свое прагматичное мнение.
Для руководящей, менеджерской, деятельности перемену места работы (через какое-то время) считаю полезным мероприятием. Для конструкторской работы, примерно моего профиля и моего уровня компетентности и результативности, наоборот, – абсолютно бессмысленным и ничем не оправданным делом. Это полярные суждения. Возможны промежуточные варианты, в зависимости от характера работы и самого субъекта.
Считаю, что только многоплановый анализ проблемы может привести нас к правильному решению. Тема эта для меня лично простая. Конечно, я мог бы тоже «придержаться» и высказаться менее категорично, но уж такова натура».
25.05
«Дорогой Марк! Получил твое весьма пространное и веселое письмо от 04.05.04, которое тобою, как ты меня информировал, не просто послано, а «было отдано знакомому почтовому работнику, принимающему заказные письма, 05.05 в 9 часов 20 минут».
Для полноты впечатлений докладываю, что мне лично уведомление о поступлении письма на нашу почту вручено 13.05 в 14 часов 00 минут домовой консьержкой. Не так чтобы быстро, но дошло. Не могу не заметить тут, что именно такие «мелочи» характеризуют истинное положение дел в стране.
Для пущей контрастности вспоминаю, как в лучшие наши времена (где-то в середине 50-х годов) московский поезд прибывал в Свердловск точно по расписанию, специально для того иногда притормаживая перед самым подходом к вокзалу. Я этим трюком машинистов – желанием проехать на ползучей скорости мимо вокзальных часов непременно в 00 минут – тогда просто умилялся. Часто, встречая кого-либо, специально становился под теми часами и, приветствуя проезжающего мимо машиниста, поднимал руку и показывал ему на часы. Смешно, но то были минуты моей гордости за свою страну.
Второе подобное умиление испытывал я, когда, возвращаясь из-за границы, видел мчащиеся на запад один за другим составы с металлом, рудой, нефтью, бензином, оборудованием, часто нашим, мне знакомым, уральским. По работе железной дороги и завода (да разве еще по числу новых линий электропередач) я всегда безошибочно судил о жизни страны, ее благостях, ее невзгодах! А вот одно витринное благополучие на меня почему-то никогда особо не действовало – ни у нас, ни за рубежом. Воспринималось оно всегда лишь как некое приложение к Главному. Но, кажется, я увлекся.
Перехожу снова к твоему посланию. Судя, дай бог не сглазить, по нему, твоим вообще последним письмам, их объемам и внешнему оформлению, весело прошедшему юбилею, хождения по врачам пошли тебе на пользу. Надеюсь, не ошибаюсь. Рад за тебя и желаю тебе еще большего здоровья и доброго настроения.