В конце этого «печального» для Вараксина и Петелина сельвиля, после того как проплыли деревню, слева в нас впала небольшая речушка Тегень с намного более чистой, против Туры, водой. Время было близко к вечеру, и мы решили остановиться сразу за устьем Тегеня. Вода почище с нашей стороны и порыбачить можно, вероятно, по-прибыльнее.
Не успели выгрузиться, как Соколовский, схватив удочки, скрылся. Пришлось его кричать, возвращать обратно и заставлять в качестве «наказания», чистить картошку и пойманную днем рыбу. Разожгли костер, сварили уху и устроили вечернее застолье. Самое приятное времяпровождение. Хочешь – с миской усаживаешься на бревнышке, хочешь – растягиваешься горизонтально на травке. Постукивание ложек и непрекращающееся подтрунивание друг над другом, перемывание дневных историй, допущенных за день ошибок, неудачных движений. Сегодняшние: с Соколовским утром, а затем днем со всей троицей, предоставляют мне приличные для того возможности. Прежде всего, предлагаю для начала выпить за удачное завершение ими опасной операции по доскональному обследованию рельефа дна и изучению флоры и фауны сразу двух болот, а затем приступаю к разбору их героического при этом поведения.
В перерыве перед чаем ребята, вспомнив о своих грязных от болотной тины кедах, пошли их отмывать, затем развесили для сушки. Опять предчувствую, что будет материал для новой шутки. Говорю: «Ведь сожжете, поставьте подальше!». На двух подействовало, слегка отодвинули треножники с тапочками от костра. Петелин упрямо продолжает держать свои над огнем и периодически их повертывать. Теперь уже все предрекаем ему тапочную катастрофу. Петелин не сдается. Но вот Соколовский приступает к очередной охотничьей байке и отвлекает его внимание, а через три минуты, еще продолжая рассказ, устремляет свой взор и руку… на петелинские тапочки. Спектакль, достойный постановки, что мы и делаем. Достаем фотоаппарат и разыгрываем его вторично.
Первый акт снимаю я. Петелин вывешивает тапочки, а Соколовский с Вараксиным с лицами, на которых стараются изобразить ожидаемый результат от этого и донести его до сознания наивного чудака.
Второй акт (в двух действиях), снимает Вараксин. В порядке подготовки к съемкам поджигаем полусгоревший тапок вторично и вывешиваем его вместе со вторым на рогульке. Соколовского усаживаем на складном стульчаке в черной велюровой шляпе (которые он для форсу всегда возил с собой) в позе увлеченного рассказчика и заставляем его взгляд и руку обратить на тапочки и одновременно на Петелина. А последнего – сначала сделать удивленную рожу, обращенную в сторону Соколовского, а затем, в динамичном броске, кинуться к костру для спасения своих тапочек.
Третий акт. Петелин над костром. В одной руке у него горящий тапочек, а другой он пытается вытащить из огня второй. Тут мы долго потрудились над оформлением этой сценки, дабы убедить будущего зрителя в том, что второй тапок у него случайно упал в костер, в ходе спасения горящего первого.
Четвертый акт. Петелин, сидя на земле с голыми ногами и схватившись за голову, печально рассматривает плоды своего упрямства. Мы с Соколовским взираем на него и, посмеиваясь над ним, просим не расстраиваться и обещаем завтра на «казенные» деньги купить ему новые блестящие тапочки, не хуже сгоревших.
Финальный, пятый акт был разыгран, как и обещано, на следующий день, под вывеской деревенского промтоварного магазина. Ва-раксин на его крыльце с новыми парусиновыми штиблетами в руках, а Соколовский и погорелец Петелин с довольными лицами пребывают в ожидании церемонии их вручения. Все снимки, с учетом эффекта личной сопричастности, получились изумительными.
В этой же деревне, пока вертелись у магазина, узнали, что дальше до самой Тюмени карантинная территория по случаю распространившегося ящура.
Сразу за деревней по карте впадает небольшая речушка. За ней и решаем устроить последнюю нашу стоянку на Туре. Останавливаемся. Мы на том же берегу, что и деревня, но отделены от нее речушкой. Это как раз то, что требуется для полноты счастья. Впереди
у нас целый день. Вытаскиваем на берег лодки, предварительно их тщательно отмыв от грязи, и готовимся к предстоящим торгам лодок, прочего имущества и оставшихся продуктов. В походах эти торги настолько же знаменательны и веселы, как и приобретение лодок.