– А зачем Вам нужен Гонцов?
– Я оставил ему рукопись.
– А какое право он имел у Вас принимать? – Что мог я ответить?
Она продолжала:
– Хорошо, я у него спрошу.
– А мне что делать?
– Не знаю, звоните. – Строгий, начальственный тон. Хотя и не сказано прямо недоброго слова о С. А., но явно чувствуется весьма критическое к нему отношение.
В одном мне в жизни несомненно повезло: я никогда не служил под начальством женщин. Я не женоненавистник, отнюдь. Во всех случаях, кроме производственных, общение с женским полом доставляет мне удовольствие, но… работать с ними невозможно. Поэтому, когда мой заместитель докладывал, что процент женщин в отделе зашкаливает за 60, я хватался за голову…
На следующий мой звонок, к счастью, отозвался сам Гонцов.
– Хочу Вас приободрить. В книге много про Урал, я сам оттуда. Вы не будете против, я переслал рукопись в журнал «Урал». Главный редактор – мой знакомый, я знаю его вкусы, надеюсь, они напечатают. Звоните через недельки две-три…
И вот финал. Звоню. Знакомый голос: – Гонцова нет и не будет. – То есть? – А вот так. Он у нас такой… – Но, может, скажете его телефон или адрес? – Нет, не могу…
Дальнейшие попытки связаться с Гонцовым успеха не имели.
В Екатеринбурге три человека, к которым я могу обратиться за помощью. Евгений Кушелев – мой двоюродный брат; Лен Шляпин – мой школьный приятель и Владимир Быков – товарищ по совместной
работе. Есть еще, но старые и немощные, которых я не решаюсь обременять поручениями.
А трех названных лиц (молодых и мощных – по его разумению) прошу связаться и выработать совместный план действий, цель которых: выяснение состояния дел с рукописью. При этом прошу сделать так, чтобы роль Лена (особо из нас мощного) исключала езду в троллейбусе и чтобы вообще он один из дома не выходил».
30.05
«Марк! С двойным чувством прочитал твое письмо. С восхищением – от талантливо написанной истории; с досадой – от старческого неумения ориентироваться в сегодняшней жизни. Ну, как можно было тебе, Главному конструктору, оставить рукопись, не имея на руках копии; как можно было выбрать твой СП и не спросить, на каком основании Гонцов позволил переслать рукопись без твоего согласия, да еще поди и обычной почтой.
Я среагировал немедленно. Позвонил Главному редактору журнала Коляде и получил ожидаемый ответ, что Гонцова он не знает и рукописи не получал, разве вот дополнительно спросит о ней своих редакторов. Попросил зайти в редакцию за результатом твоего братца, он обещал проинформировать тебя лично.
А пока советую планировать свои действия из расчета, что рукописи здесь нет. Срочно забирай экземпляр в «Интермете» и делай немедля копии, в том числе, одну для нас троих».
30.06
Операция «Рукопись» продолжается.
«Марк! Получил твое письмо. Приятно было слышать, что ты нашел своего «милого и порядочного» Гонцова. Конечно, благородно думать о человеке хорошо. Однако нельзя не считаться и с тем, что действовал он в этой истории не совсем разумно. Из-за его неразумности и все следствия, остающиеся пока на том же уровне неопределенности, несмотря на твою дополнительную информацию.
По ней: Гонцов передает рукопись некому Мичковскому, тот Казарину, а последний Коляде.
Звоню Казарину. Оказывается, совсем не те «акценты». Рукопись от Мичковского действительно получил, но тут же срочно, как мне сказал, в один день уволился и все оставил в своем бывшем кабинете. Так что пока утверждение, что рукопись у Коляды, остается весьма проблематичным.
Звоню Н. В. То же, мною ожидаемое. «Казарин чего-то перепутал, я никакого отношения к названной рукописи не имею, ничего о ней
не знаю. Он оставил ее в своем кабинете, пусть сам приходит и ищет. Мне он ничего не передавал». После этих сказанных с возмущением слов уже миролюбиво меня успокоила, что сейчас будет искать и что, если рукопись была в редакции, то она в ней есть.
Через час звонок от нее.
– Рукопись нашла, можете забирать.
– Очень Вам признателен за оперативность, но почему забирать? Разве редакция не хотела бы ее посмотреть? – говорю я, радуясь, что нашлась и что есть еще на свете добрые и ответственные люди.
– Я бы могла, но, к сожалению, сейчас занята, так что это будет не скоро.
Здесь мне приходит в голову идея, и я предлагаю ей, для лучшего осмысливания дальнейших планов, дать мне рукопись на пару дней для прочтения. Получаю согласие.
К утру ее прочитал. Отлично написано. Мне не нравятся только любовные приключения героя, особенно на фоне изумительно представленных событий и реальных имен, в том числе талантливого конструктора Марка Гриншпуна, очевидно его, а не некоего Гришкуна. Но не в этом соль.