Первое. «Мир останется неизменным не только в 21 веке, но и далее, в ближайшем обозримом будущем». – Абсолютно корректное и очень логичное мое заключение, прямо вытекающее из написанного. Опять стандартная твоя привычка делать выводы вне контекста и додумывать за автора, чего он не разумел. Отвечаю. Принципиально, да – останется неизменным. Это и ты фактически подтверждаешь, что «Если в 20-м веке произошли две самых кровавых войны в истории человечества; возникли и исчезли фашистское и коммунистическое общества…; произошёл глобальный передел мира…, а к концу века стало развиваться засилье мусульманского терроризма; если в 20-м веке было создано и реализовано атомное оружие, полетели в космос и расшифровали геном человека; создали компьютеры и интернет…; клонировали овцу…» – то (следует вывод) и в следующем веке будут аналогичные катаклизмы и все прочее. Только и всего. Или ты считаешь, что этот наш новый век обойдется без подобного? И уж совсем из мною тут приведенного не вытекает твое алогичное, «ни к селу, ни к городу» притянутое, мое «пренебрежение будущим отдельных народов, в том числе и российского, население которого из года в год уменьшается».
Второе. «Ты сам (т. е. я) пишешь о колоссальных изменениях, свершившихся за последнее столетие. Почему же ты не предполагаешь, что в нынешнем столетии тоже могут быть весьма внушительные изменения и даже серьёзные катаклизмы?». – Я такой глупости не сочинял, смотри выше.
Третье. «Всякое прогнозирование – занятие бессмысленное». А твое (т. е. мое) утверждение, что «мир в 21-м веке останется неизменным» разве не является прогнозированием?». – Та же глупость, если не отрываться от контекста. В первой фразе идет речь о прогнозировании конкретностей, а во второй – о том, о чем упомянуто выше. Причем и та и другая сопровождаются массой разъяснений, почему я так думаю и так считаю. Кроме того, вторая фраза касается даже не прогноза, а общей констатации на основе всей предшествующей истории человечества. И, наконец, посмотри, что там было написано перед и за этими тобой критикуемыми фразами.
Четвертое. Твое «Категорически не могу согласиться с утверждением, что человеку «незачем беспокоиться о будущем. Это дело следующих поколений». Кроме аморальности, которая присуща только человеку, эта фраза входит в противоречие с общими законами живой природы». – Вроде бы, в части этих последних фраз действительно есть основания для моих дополнительных к ним тебе разъяснений…, но не в такой же «категорической» постановке, которая опять проистекает от упомянутого выше твоего домысливания. На самом деле (если рассматривать все в комплексе) беспокоящая тебя «аморальность» в пределах, по крайней мере, ближайшего (а не далекого) будущего вполне естественно будет (должна) устраняться человечеством в рамках борьбы (причем огромной и напряженной) за оговоренную мной оптимизацию его сегодняшней жизни. Так что и здесь нет никаких оснований для твоих несогласий, тем более, категорических.
Не пойму, чего ты торопишься со скоропалительными выводами? Ведь столько о них говорили, а нет – опять за свое. Прочитай, прошу еще раз, внимательно мое февральское письмо, ведь все там разжевано до предела».
27.05
По ремонту квартиры. Недели две назад вызвал Надю подправить оставшиеся огрехи по предыдущей ее работе. Она их устранила, и, рассчитываясь с ней, я спросил о согласии заняться кухней и возможной на то цене. Она приняла предложение, и назвала неожиданно, исходя из прошлого прецедента, сумму в 1500 рублей, вместо предполагаемых 5000 – 6000. Мои ожидания о совестливости оказались правильными, хотя и реализовались таким странным образом, причем без упоминания с ее стороны о некоей компенсации за доставленное мне ранее неудовольствие. Не зря я всегда стараюсь думать о людях лучше, чем они тебе иногда кажутся по первому о них впечатлению.
30.05
Неделю назад побывал в давно меня интересующей фирме «Машпром», возглавляемой ее организатором, сыном бывшего главного инженера Уралмаша, Александром Борисовичем Котельниковым. Встретился с Главным инженером Сергеем Максимовичем Колтышевым и предложил им свои услуги (по передаче своего конструкторского опыта) в качестве эксперта разработок по металлургическому оборудованию. Предложение было принято. Естественно, что перед этим я с таковым же предложением вышел к Г. А. Шалаеву, который мне на него дал отрицательный ответ. Причем только через полгода, сопроводив его извинительными словами: будто не смог уговорить своих начальников в целесообразности подобного мероприятия по причине, как он сказал, «их меня боязни». В чем она, «боязнь», выразилась, я уточнять не стал. Он, в свою очередь, ничего к сказанному не добавил. Возможно, дабы скрасить столь большую задержку, выбрал для ответа юбилейный вечер, посвященный 60-летию со дня окончания Отечественной войны. Такая вот история.