Привет и наши добрые тебе пожелания».
На следующий день получаю от Полякова.
«Уважаемый Владимир Александрович, добрый день. Благодарю за «пару строк»», приветы и добрые пожелания. Но я воздерживаюсь от комментариев «воспоминаний», так как последние сильно бьют по сердцу и тяжелы для меня и моих близких. Относительно Стаса Карлинского. Мы вместе учились в школе и институте и, зная его почти 50 лет, у меня никогда не было сомнений относительно его профессионализма, порядочности и человечности. Вечная ему память. Наилучшие пожелания Вам и вашим близким. Большой Привет и добрые пожелания Макарову».
«Борис, не переживай, и настрой на то близких. Диссертация в некоей степени сродни идеологии, а в последней споры даже у единомышленников в деле. Вспомни, как после нашей досадной размолвки, при случайной встрече, ты сказал (в моем тогдашнем восприятии и теперешней интерпретации), что жизнь сложнее (умнее, хитрее) наших о ней, часто однобоких, представлений».
Попросил у Макарова заключение по упомянутой диссертации. Неужели мы, вопреки быть максимально объективными, написали тогда что-нибудь непотребное? Нет, все корректно, полностью соответствует действительности. Вот, что было там по упомянутой «идеологии» и что не могло быть не отражено в связи с притязаниями на научный вклад.
«Более чем столетняя история блюмингостроения практически с неизменной технологией прокатки и практически постоянным составом оборудования, развивалась по пути инженерного анализа предшествующих аналогов, естественной эксплуатационной отработки новых конструкций и столь же длительного отбора рационального из них. Работал масштабный производственный эксперимент, который не мог не ограничить резко возможность и результативность чисто научных исследований. Наука в данной сфере фактически находилась на протяжении всех лет в позиции подтверждения принимаемых чисто инженерных решений. Так, например, отнюдь не на основании исследований, а на основе инженерного анализа было принято решение о повышении производительности блюмингов с 2 – 3 млн. тонн в год до 5 – 6 млн. Научно обосновывались, а не являлись следствием научных изысканий, решения по периодическому увеличению установочных мощностей приводов, вызываемого ростом производительности станов и требованиями повышения гарантий по их надежности. Обосновывались новые инженерные решения, например, по кольцевой слиткоподаче.
Совершенствование оборудования и технологии являлось прямым следствием инженерного анализа проблем проектантами, конструкторами и персоналом эксплуатации…».
Непонятно, что в этом заключении так возмутило Полякова? Разве мы могли допустить им так открыто пропагандируемую профанацию инженерного труда специалистов, в том числе, и собственного? Да и вообще все в науке того времени, особенно, в нашей области, было подчинено давно не делу, а формализованному до безобразия написанию «диссертабельно онаученных» трудов.
10.02
Как-то упомянул фамилию Солженицына. Теперь, после прочтения его публицистического трехтомника, не могу не сказать еще несколько слов.
Умный, хитрый, безупречно организованный, но сверх устремленный к болезненному эгоцентризму, связанному с его тюремно-лагерным заключением, неприятию всего, что не соответствует текущему видению им мира, его плюсов и минусов. Поначалу коммунизма, нашей соцсистемы, ее большевистского правления, а затем и западной демократии. Именно лагерное прошлое, якобы «позволившее (ему) оценить истинные свои задачи, истинную обстановку, и получить ту закалку, те особенные способности к твердому его стоянию», перевернуло все в больном сознании и, вопреки здравому смыслу, поставило это «все» с ног на голову. Отсюда его утверждения весьма алогичны, непоследовательны, противоречивы, а по сущности – являются антитезой действительным представлениям о нашем грешном мире.