Я его хочу прервать, дабы выразить полное взаимопонимание, но он продолжает почти без пауз.
– По существу же вашего состояния и моего отношения к данной проблеме, я не считаю операцию абсолютно обязательным решением, а в 80-летнем возрасте вообще ее стараюсь не назначать, исключая самые экстренные случаи.
Тут мне удается все же ввернуть пару слов о том, что мой возраст совсем близок к тому же и, следовательно… (хочу заметить, его подход распространяется и на меня), но он продолжает, не давая мне закончить.
– Ведь с операционного стола можно и не подняться, а если и подняться – то довольно часто с не совсем желательными последствиями. То, что нужно удалят, но чего-нибудь при этом пережмут или заденут и потом, к примеру, в лучшем случае придется ходить «с трубочкой».
Теперь о назначенных Вам лекарствах. Еще раз отмечаю вашу лояльную позицию к врачу, она правильна. Так получилось, что в части Вам назначенных Зоксона и Пенестера я получил информацию из первых рук, от лиц, которые к нам сюда их доставили. Именно в таком сочетании этих лекарств, они считают, и достигается наибольшая эффективность. Курс лечения должен продолжаться месяца три. При этом установлено, что имеет значение не столько регулярная периодичность их приема, сколько общее количество, масса, принятого. Поэтому считаю возможным и рациональным назначать их прием с интервалом, например, в 10 дней.
Тут я наконец прерываю его, стараясь (не делая пауз, как и он) выразить свое восхищение по случаю исключительного с ним единомыслия. И в части отношения к операции, дифференцированного подхода к больному, минимизации лекарственного воздействия на организм, защиты иммунитета и даже адресации его к авторитету академика Рэма Петрова.
Речь моя была настолько эмоциональной и, видимо, для него приятной, что по окончании он сказал: «А я Вас возьму». Я выразил признательность и, спросив имя и телефон, взял ручку, чтоб их записать, но он сделал это сам, как я прочитал: «Олег Александрович Рудин».
Мы договорились встретиться через месяц. Еще раз поблагодарил его за столь длительное ко мне внимание, и попрощался. Но, когда подошел к двери, он остановил меня еще одним вопросом.
– А как Вам удалось меня поймать? Ведь я забежал сюда на минутку, и сейчас уезжаю со своей сотрудницей в командировку в Новую Лялю.
– Считайте, что мне повезло, – ответил я, и вышел из кабинета удовлетворенный собой и, еще больше, моим новым знакомым Рудиным.
Конечно, я не преминул при случае позвонить Евгению Васильевичу и рассказать ему о встрече с Рудиным и, между прочим, о командировке в Лялю. И что я от него услышал?
– Я знаю об этой командировке. Он поехал туда со своей сотрудницей, а она есть жена известного Вам уролога Леонида Николаевича…
Произнес он это между прочим, в его обычной манере нарочитого безразличия, будто таковое совпадение являлось само собой разумеющимся событием, должным обязательно случиться вне каких-либо на то сомнений. Мир тесен! Но как-то совсем уж необычайно, если исходить из законов теории вероятности.
13.04
Ну, а как мой первый уролог Соболев? Может и он за два месяца как-нибудь изменился? Решил наведаться к нему. Мои почему-то заранее позитивного характера ожидания подтвердились. Он прямо хотя и не признал неоднозначности прошлой рекомендации по операционному вмешательству, но разговор о дальнейшей моей участи, после заявления (что я вполне прилично себя чувствую и не испытываю никаких неудовольствий, исключая разве незнание того, что мне пока не дано и что касается размеров самой опухоли), повел явно в конструктивном духе. Предложил продолжить курс приема тех же лекарств (но уже в несколько меньших, по моему пожеланию, дозах) в течение еще хотя бы двух месяцев, затем перейти вообще на мне импонирующий натуральный природный продукт – раствор осиновой коры, а после, где-нибудь в августе, посмотреть и на размеры опухоли. Может, добавил он: «Они действительно изменятся в желаемую сторону».
Лед тронулся и, кажется, тронулся в направлении, опять соответствующим моим им интуитивным представлениям о природе. Хотя?… Бывают ведь и, так часто оговариваемые мной, исключения. Эту последнюю фразу я записал, во всяком случае, закончил ее, в состоянии вдруг возникшей у меня от элементарного испуга некоторой, душевного происхождения, дискомфортности.
16.04
В течение месяца Радио России ежедневно афиширует писателя Михаила Веллера. При этом для усиления воздействия на слушателя, пичкует его (придуманной, наверняка, самим автором) рекламой, будто Веллер, по причине исключительной оригинальности, является «единственным писателем, книги которого воруют из магазинов и библиотек».