Наконец, несусветная алогичность в мышлении и «уход» от прямых вопросов, подтверждаемых почти каждой его строчкой. Ну, хотя бы в части произвольной трактовки ГК РФ или недопустимого для начальствующего лица хвастливо самодовольного унижения своего подчиненного Глазкова.
25.09
Накатал исковое заявление на Кощеева и отвез его в Ленинский суд, по месту жительства ответчика. Там у меня его сначала не приняли. Пришлось обратиться с жалобой к заместителю председателя суда. Она прочитала мое заявление и приложенные к нему бумаги, и между нами состоялся следующий разговор.
– У меня не приняли, а почему, я, откровенно говоря, не совсем понял. Нечто вроде того, что в нем якобы нет оснований, как это следует из буквы закона, которые можно было бы отнести к сведениям, порочащим мою честь, достоинство и деловую репутацию. Вот если бы в газете были напечатаны оскорбительные, и не соответствующие действительности, сведения, требующие прямого опровержения, тогда другое дело. У меня же идет речь о статье, и потому, дескать, тут следует усматривать причинение лишь только морального вреда? Я же, руководствуясь здравым смыслом, усматриваю в сем деле и то другое, как у меня изложено в исковом заявлении.
– Вот Вы о здравом смысле, а нам, поймите, еще нужно и по закону.
Однако снимает трубку и звонит Оксане Александровне, у которой я был.
– Ко мне обратился Быков, в чем дело? И после объяснений последней, продолжила.
– Но Вы же знаете, что у этих ученых всегда все сложно. Примите от него заявление, и напишите по нему официальное определение.
Я не очень понял, что это за штука «определение», а вот отнесение меня к ученому миру отметил. Оно понравилось, поскольку позволит мне в дальнейшем адресоваться сначала к здравому смыслу, а затем уже к закону, что я не преминул «застолбить» при первой беседе с начальствующей судьей.
Пошел обратно и отдал свое заявление.
«Ответчиком Кощеевым Львом Леонидовичем 05.09.06 года в газете «Уральский рабочий» была опубликована статья под заголовком «Эгоизм власти и гибель социализма». Текст этой статьи, предварительно согласованный с Редакцией газеты (конкретно с ее сотрудником Глазковым Ю. Г., подготовившим статью на основе моего письма – отклика на интервью академика Татаркина А. И.), непосредственно перед ее публикацией был Ответчиком самовольно изменен и статье придано содержание, не соответствующее авторскому варианту.
Моя в ней критика частной реплики Татаркина относительно процедуры формирования общественного мнения превратилась в одностороннюю критику прежней соцсистемы. Из статьи удалены совсем, или недопустимо сглажены, акценты противоположного звучания, касающиеся современной власти, а замечание о разнице между «правильными процедурами и правильными решениями» преподнесено Ответчиком как глобальное обоснование автором «гибели социализма». Кроме того, для придания статье именно такой односторонней направленности в ее опубликованном варианте оставлены (из многих рассмотренных) лишь два тезиса Татаркина, и потому она получилась, к тому, еще и без логически завершающего конца.
Мои попытки разрешить инцидент, в рамках добрых с Редакцией отношений, путем прямого обращения к Ответчику с просьбой, изыскать приемлемую для Редакции форму публичной информации читателей о допущенном по отношению ко мне редакционном своеволии, оказались безуспешными. Вопреки общеизвестным правилам и нормам, вопреки моей прямой адресации к ГК РФ, им было заявлено, что редакция имеет «право на стилистическую правку и сокращение текста без согласования с автором …, так как ответственность перед читателями за содержание газеты несут не авторы, в конечном счете, а именно редакция» и, более того, «правки с авторами не согласовываются, поскольку (оказывается!) для этого нет, элементарно нет, времени» и т. п. в плане противопоставления закону существующей «практики работы редакций», неких односторонних интересов редакции и полного игнорирования интересов и прав другой стороны – автора. Другими словами, допустимое право отказа от публикации неугодных редакции материалов Ответчик подменил противозаконным правом публикации от имени автора всего, что Ответчику заблагорассудится, вплоть до полного (как он соизволил заявить) исключения из авторского текста того, что им лично будет признано якобы «оголтелой и бездоказательной» критикой.