– Семигин… Ну вот и голосуй иди за него…
Странный разговор состоялся. Я в заключение произнес что-то неопределенное. И больше ему не звонил, он тоже.
08.10
Утром написал письмо Матусу с обещанным ему изложением продолжения истории с Татаркиным (примерно в том виде, как у меня описано), а вечером принимал Сомова.
Проговорили с ним часа три, как всегда с большой увлеченностью.
Начался разговор с того, что я вытащил из компьютера мою запись прошлой нашей беседы, в частности, истории с Завенягиным и Зверевым, а он завел речь о том, что я в ней упустил.
О том, как, приехав в Средмаш на совещание по вопросу организации прессования циркониевых труб для атомных реакторов на Глазовском заводе (который в дальнейшем стал чуть не его вотчиной, примерно так, как для меня – Нижнетагильский меткомбинат, а для Гриншпуна – Первоуральский трубный завод), Сомов в течение трех дней вел бесконечные разговоры с работниками Гипроцветметобработки по согласованию характеристики нужного для дела горизонтального пресса, а затем на совещании в Средмаше у главного инженера Главка Зверева рассказал о своих мытарствах.
Далее Сомов, со свойственным даром превосходного рассказчика, красочно обрисовал еще раз картину «знаменитого» совещания, которую я по своей неспособности не привел в упомянутой записи. Зверев, после выступления Сомова, «вытащив» из него дополнительное подтверждение о личной, Сомова, ответственности и гарантиях по успешной реализации предложенного им, спросил: «Есть ли возражающие?». И, медленно обведя присутствующих пронизывающим взором своих глаз, со свирепым выражением на лице (подчеркиваемым свойственной ему привычкой, оторвав от листа кусочек белой бумажки и захватив его губами, слегка пошевеливать им, для пущего устрашения публики), прорычал.
«У нас в стране нынче сохранилась дисциплина, кажется, лишь в Средмаше… а вы ее позорно изничтожаете. Три дня занимались пустыми разговорами. Так вот, чтобы завтра к 10-ти часам у меня на столе лежал документ с перечнем мероприятий и сроками их реализации, исходя из конечного – начала производства требуемых нам труб». Назвал дату, и добавил: «Да, чтобы… со всеми подписями всех ответственных за это дело лиц».
Забыл я упомянуть и про Макарова, который до войны работал на Уралмашзаводе, а в 37 году был арестован и оказался, как он рассказывал после своего возвращения, на Норильском комбинате.
В конце того частного разговора со Зверевым Сомов спросил его, не встречался ли он случайно там с инженером Макаровым. Зверев сказал, что знал Макарова и подтвердил, что он действительно у них работал технологом на одном из производств.
Мир тесен и заполнен необычными совпадениями. За год до ареста Владимир Иванович Макаров, был чуть ли не самим Орджоникидзе направлен на наш завод для налаживания литейного производства, и тогда, познакомился со студентом УПИ, который прибыл к нам на преддипломную практику. Этот студент после окончания института получил назначение на Норильский комбинат, и, став уже начальником, в колонне заключенных случайно увидел Макарова, узнал его и взял к себе на работу.
– А какова его дальнейшая судьба? – Спросил я.
– Не помню про самого Макарова, но помню его дочерей: Светлану, с которой даже иногда переговариваюсь по телефону, и Женю. Эта вторая родила Макарову внучку Оксану. Она талантливая дивчина, хорошо рисует, и в настоящее время преподает в нашем архитектурном институте. Вот думаю, услышав про институт, опять «теснота». Ведь у Агнии Александровны внучка, также не без способностей к рисованию, как раз там занимается на подготовительных курсах.
По моей просьбе Борис позвонил Светлане, и вот что узнал дополнительно. Макаров был арестован на 15 лет, тем не менее, в 1947 году ему разрешили перевезти в Норильск семью. И Светлана, которой исполнилось к тому времени 10 лет, училась в школе… вместе с дочкой Зверева. Из Норильска Макаров с семьей вернулся в Свердловск в 1957 году. Теперь Оксана Леонтьевна Черкасова, которая скоро будет отмечать свое 55-летие, известный режиссер-мультипликатор. На ее счету несколько мультфильмов «Кутх и мыши, Бескрылый гусенок, Дело прошлое, Племянник Кукушки, Нюркина баня», и чуть ли не мировая известность. Она, можно только удивляться, на этом полупустом анимационном поле завоевала призовые места на международных кинофестивалях в Дрездене, Португалии, Лейпциге, Загребе, Хиросиме и даже стала обладателем Губернаторской премии 1997 года за выдающиеся достижения в области литературы и искусства. Попробовал бы кто-нибудь получить столько наград на другом поприще!
А через некоторое время узнаю от Гали Сомовой, что Оксана, кроме всего упомянутого, в свое время… училась в 22-ой школе и будто… в параллельных классах с нашим Александром.