– Нет, – говорю, – мы никогда этим не занимались, не знаем как это делать, но, главное, не имеем на то желания.
– Но без такой регистрации, пойми меня правильно, я не могу содействовать вашему мероприятию. Пришлось извиниться перед ним, выразить согласие с его позицией, как ответственного областного начальника, и закончить разговор. К обоюдной, полагаю, друг от друга удовлетворенности. Мы избавили его от лишних забот и переживаний, а он нас – от неприемлемой для компании казенщины, которой были сыты по горло в ходе исполнения служебных обязанностей.
Тем не менее настроившись на волну «протекционизма» и, не привыкнув отступать от задуманного, постановили использовать министерские связи. Звоню совсем близкому приятелю, бывшему конструктору моего бюро, а тогда главному инженеру Тяжмашпроекткомплекта родного министерства Саше Ермакову. Узнаю, что упомянутый Карпинский завод ему известен, он свяжется с его директором (фамилию которого я запамятовал) и что тот, насколько его знает, все организует без всяких регистраций. Так и случилось.
Соколовского не было, и в походе кроме меня тогда участвовали Нисковских, Вараксин, прилетевший по нашему вызову из Москвы, и напросившийся к нам Толя Грачев, сотрудник лаборатории Третьякова.
Приехали мы в Карпинск утром, и сразу на завод, где нас очень приветливо, как водится в любой глубинке, встретил директор. Рассказал о заводе и напоил чаем. Через час мы ехали на полуторке, еще через час перевалили через хребет и в полдень были на берегу Косьвы, в небольшой из пяти домов деревеньке. И далее не без приключений прошли намеченный маршрут нашего очередного лодочного похода. Первый и последний раз по «протекции».
На этот раз мне совсем не запомнилась, всегда доставлявшая нам определенное удовольствие, операция приобретения лодки, но зато сохранилось в памяти все остальное, тогда услышанное и увиденное.
Началось с того, что местные мужики сразу огорошили нас сообщением о драге, неделю назад запущенной на правом притоке реки. Последствия ее мы увидели буквально через километр, когда в нас впал желтый от глины поток воды. О рыбалке не могло быть речи, пару дней мы плыли в ожидании, когда в нас впадет, как нам очень хотелось, чистая горная вода северного Тыпыла. Ожидания оправдались. Тыпыл был превосходен. Подтверждение тому благородный Таймень, пойманный Виталием на спиннинг тут же в устье на границе воды мутной Косьвы и светлейшего Тыпыла. Стали строить планы подъема вверх по Тыпылу, настолько он был изумрудно чист, быстр и, кажется, еще и безлюден. Смущал нас лишь предстоящий подъем вверх по реке, который нам очевидно не нравился. Но и тут повезло: сверху по Косьве вслед за нами из-за поворота неожиданно выскочила моторная лодка с молодым в ней парнем. Мы бросились к нему с вопросами насчет Тыпыла: «Что за река, какая рыба и есть ли вверху жилье?».
– Рыбка есть, можно побаловаться даже хариусом. Жилья нет, лишь в 15 – 20 километрах недавно поставленный кизеловцами единственный охотничий домик. Людей сейчас вверху, как рассказывал вчера приплывший оттуда Витька, нет.
Боже, думаем, вот благость-то! И упрашиваем парня доставить ее нам, и поднять на буксире нашу лодку до этого домика. Что на Руси за люди!? Ведь согласился, хотя плыть ему надо было вниз, и, как сказал, срочно. Часа четыре пилил с нами по каменистой речке с перекатами и мелями. Место оказалось вне критики, чудо. Перекат, рядом заводь, на высоком левом берегу речки сияющий на солнце бревенчатый домик. У входа под навесом аккуратная поленица сухих дров, в домике на полке соль, пакет со специями и даже несколько головок лука. Кругом чистота и порядок. Не срублено вокруг не только дерева, но и куста. Ничего не помято, не оборвано, не брошено, ни дороги, ни даже тропы. Дом будто сам вырос из земли, а сверкающие свежей желтизной бревна доставлены по воздуху. Три дня наслаждались этим поэтическим своим существованием. Оставили все в таком же первозданном виде, как и застали, добавили кое-что из своих припасов, напилили и нарубили свежих березовых дров.
Думаю вот сейчас. А что, если бы какая-нибудь туристская компания в теперешние времена организовала нам подобный отдых на безлюдной реке и в самые благодатные на Урале солнечные июльские дни, то сколько бы она содрала с нас? Тысяч сто, наверное, – не меньше! Нам же тогда весь двухнедельный поход обошелся по 60 рублей с брата. «Протекцию» я в расчет не беру. То была наша блажь, мы могли и без нее схватить попутную машину за какую-нибудь десятку. А то и вообще задаром, как это обычно случалось, по причине большого числа на наших просторах отличных мужиков.
Не хотелось покидать благодатного уголка, но нас тащила жажда новизны, и мы поплыли назад. В устье Тыпыла (которое раньше не успели рассмотреть) сразу после его впадения обнаружили на Косьве приличный порог, а перед ним водоворот метров в десять диаметром. Стали придумывать как их пройти. Тут проявил себя Толя Грачев. Воодушевленный красотами косьвинско-тыпылской природы, а до этого еще и удачным преодолением нескольких быстрин и даже одного порожка, расхрабрился и, заявив, что по такому плавал чуть не в детские годы, предложил свои услуги. Мы для безопасности вытащили из лодки все вещи, привязали к корме веревку, усадили Толю и оттолкнули его от берега. Лодку тут же закрутило в водовороте, и сколько наш храбрец не махал веслами, никак не мог из него выбраться. Веревка тем временем закручивалась все больше и больше вокруг Толиного тела. Смех, крик, советы, что делать и как ему не утонуть, – продолжались несколько минут. В конце-концов, подтащили лодку к берегу, посадили Виталия и за две минуты спустили его через порог. Толя больше «услуг» не предлагал.