Например, попробуй, для смеха сам установить, в сценке продажи кому-либо на базаре надоевшей тебе вазы, уровень выгодности таковой с учетом разных действующих при этом факторов (время, характеры продавца и покупателя, их бзиковости в настрое на данную операцию и т. д.).
Выгодность для обеих сторон, подтвердится актом продажи (откровенное надувательство любой из сторон мы исключаем), а вот одинаковость, равно как и максимально возможную величину выгоды от состоявшейся сделки я установить не берусь, хотя бы по тому одному, что не знаю определяющих таковое действие исходных на то побуждений другой стороны. Это из области тех дурных вопросов, на которые нет и не может быть ответа. Хотя для полноты разбора могу заметить, что термин «максимально возможная выгода» тут в общем-то может иметь место, что я уже отмечал и ранее, но лишь в части предшествующего сделке желания получить ее для себя, и, по аналогии, пожелания в мыслях подобной же удачи для другой стороны. Но ведь это из области предположений и ожиданий, а не реальных результатов состоявшегося.
По тем же основаниям не выдерживают критики твои замечания в части всего остального. Я органически не способен к алогичному и однобокому мышлению, принятию необъективных (в моем, естественно, представлении) решений и рассмотрению чего-либо вне контекста. Форма моя опять тебя не устраивает? Искренне сожалею. Но ведь и о ней ты кое-что сказал как-то в своем «Автопортрете», давая мне (хотя и дифирамбовую, но весьма верную в принципе), характеристику. Неужели ты думаешь, что я поменял свои взгляды?! Тебя, в подавляющем числе случаев, я критикую не за твои позиции (убежден, они у нас вполне адекватны), а лишь за не совсем корректное отображение (уточнение) моих, за критику того моего, о чем я даже и не помышлял. Не сердись. Твой вредный В. Быков».
08.05
«Дорогой Марк! Отвечаю на твое письмо от 12.04 с некоторым опозданием по причине все усиливающегося старческого недостатка времени. Ничем вроде серьезным не занят, а времени катастрофически не хватает. Никак не могу понять, как это раньше, в молодые годы, поднимались с Галей в семь часов, успевали все сделать, одеть и накормить детей, отвести их в детский сад и в 8 часов быть на работе. Сейчас встаем в пять, и в те же восемь ухитряемся лишь вылезти из-за стола после завтрака. Раньше, работая до 10 –11 часов вечера чуть не каждый день, успевал обслуживать и ремонтировать машину, чего-то в ней постоянно разбирать, собирать, регулировать, и мазать. Ныне, не поверишь, пять лет ни разу не менял масло, а обслуживание машины, за редчайшим исключением, сводил к тому, что, настроившись что-либо посмотреть и поделать, приходил в гараж, часа два похаживал возле нее, заглядывал под капот, ударял ногой по каждому колесу на предмет проверки давления в шинах, и далее, в зависимости от обстановки и настроя, либо садился в машину, либо закрывал гараж до следующего посещения. В аналогичных раздумьях протекает время и во всем остальном: намечается, планируется и переносится со дня на день, будь-то куда-нибудь и зачем-либо сходить или, тем более, съездить, с кем-либо встретиться. Впечатление такое, что вся работа твоя только и состоит в построениях планов. Также обстоят дела и по работе за компьютером: больше за ним сижу, да перечитываю, в лучшем случае, перекраиваю, старье. Правда, иногда случаются исключения, о которых я стараюсь тебе поведать, причем, не без собственной от того удовлетворенности.
Месяца два назад Семидоцких дал мне почитать небольшой сборник материалов конференции «Промышленная политика и рынок» со статьями моего знакомца академика Татаркина и мне неизвестного А. М. Кенина. Прочитав первую, я вновь плевался, а вот вторая оказалась настолько занимательной, что я тут же, узнав телефон, позвонил Анатолию Михайловичу, передал свое восхищение и, главное, особое удовольствие от совпадения моих с ним взглядов на современную действительность. Мы тут же договорились о встрече. После настолько друг другу понравились, по причине «единения» во взглядах, что стали встречаться чуть не регулярно и обмениваться компьютерными записями, а затем и трудами.
Я ему вручил свои две книжки, а он мне интересный, можно сказать, уникальнейший сборник статей, очерков, воспоминаний практически о всех генеральных и главных конструкторах, директорах, министрах, прочих организаторах в области ракетного, аэрокосмического, подводного и атомного производства. Сборник, богато оформленный с бесчисленным числом фотографий лиц и разных изделий, издан в индивидуальном порядке и ограниченном количестве персонифицированных экземпляров (порядка 270 шт.).