– Не передергивай, – сказала я. – Вот это, все-таки, неправда.
– Да брось, Алиса! – от вина он сделался словоохотливым. – Помнишь, как год назад в оцеплении стояли? Перед ураганом?
Пожалуй, только по этому оцеплению я его и помнила. Оборотни выполняют черновую работу, и пересекаемся мы редко. Либо на силовых акциях, либо в тех редких случаях, когда созывают весь персонал Дозора.
– Помню.
– Ну вот, этот... Городецкий. Светоч, блин!
– Он очень сильный маг, – вновь возразила я. – Очень.
– Ну да! Силы нахапался, выжал из людишек последнее, и что? Куда он ее употребил?
– На собственную реморализацию.
Я прикрыла глаза, вспоминая, как это выглядело.
Фонтан света, бьющий в небо. Потоки энергии, собранные Антоном у людей. Он поставил все на карту, рискнув прибегнуть к заемной силе, на краткий миг обрел силы, соизмеримые, а то и превосходящие возможности Завулона и Гесера.
И обрушил всю силу на себя.
Реморализация. Поиск этически оптимального выхода. Самая страшная проблема Светлых – не причинить вреда, не сделать поступка, который повлечет за собой зло для людишек.
– Он же теперь суперэгоист! – со вкусом сказал Павел. – Мог он свою подругу защитить? Мог. Мог с нами схватиться? Еще как! А он что сделал? Взял себе все собранное! Даже ураган остановить не захотел... а ведь мог, мог!
– Кто знает, к чему бы привел любой иной поступок? – спросила я.
– Да ведь он поступил, как любой из нас! Как самый настоящий Темный!
– Тогда он был бы в Дневном Дозоре.
– Будет, – уверенно сказала Павел. – Куда денется. Жалко ему стало силы, вот он ее и употребил для себя. Потом оправдывался – мол, все для того, чтобы правильное решение принять... А какое было решение? Не вмешиваться! Всего лишь – не вмешиваться! Это наш подход, темный.
– Не буду спорить, Павлуша, – сказала я.
Лайнер вздрогнул, выпуская шасси. Кто-то в салоне тихо ойкнул.
На первый взгляд оборотень был прав. Вот только помню я лицо Завулона в следующие дни после урагана. Нехороший у него был взгляд, уж я-то научилась разбираться. Словно он понял, что его провели, но понял это слишком поздно.
Павел все продолжал рассуждать о тонкостях борьбы Дозоров, о разнице в подходах, о долгосрочном планировании операций. Стратег... ему в штабе сидеть, а не по улицам шастать...
Я вдруг поняла, как он успел меня утомить за три часа полета. А ведь на первый взгляд производил приятное впечатление...
– Павлуша, а ты в кого перекидываешься? – спросила я.
Оборотень засопел. Неохотно ответил:
– В ящера.
– Ого! – я вновь посмотрела на него с интересом. Такие оборотни и впрямь редкость, это не заурядный вервольф, вроде покойного Виталика. – Это серьезно! А почему я тебя редко вижу на операциях?
– Я... – Павел поморщился. Достал платок, промокнул потный лоб. – Тут такое дело...
Мялся он замечательно, будто нашкодившая школьница на приеме у гинеколога.
– Я в травоядного ящера превращаюсь, – выпалил он наконец. – Не самая высокая боеспособность, к сожалению. Челюсти сильные, но зубы плоские, трущие. И медлительный слишком. Руку или ногу сломать... палец сжевать... это могу.
Я невольно засмеялась. Участливо сказала:
– Да ничего. Такие ведь тоже нужны! Главное – чтобы у тебя вид был внушительный, вызывал страх и оторопь.
– Вид внушительный... – подозрительно косясь на меня ответил Павел. – Только чешуя пестрая слишком, будто хохломская игрушка, маскироваться трудно.
Мне удалось сохранить серьезное лицо.
– Ничего, это даже интересно. Если надо людей попугать, особенно детишек, то пестрая чешуя вполне уместна.
– Да я так обычно и работаю... – признался Павел.
Толчок прервал наш разговор – самолет коснулся посадочной полосы. Дружно, хотя и несколько преждевременно, зааплодировали пассажиры. Несколько секунд, прильнув к иллюминатору, я жадно смотрела на зелень, здание аэропорта, ползущий на взлет лайнер...
Просто не верится.
Я вырвалась из душной Москвы, получила долгожданный отпуск... и свои особые права... и когда я вернусь – меня снова будет ждать Завулон...
Павел проводил меня до троллейбусной остановки. Самый забавный троллейбусный маршрут из тех, что я знаю – он идет из города в город, из Симферополя в Ялту. Как ни странно, это довольно удобно.
Все здесь было по-другому, совсем по-другому. Вроде бы и жарко – но не московской асфальтово-бетонной жарой. И море, хоть до него и далеко, чувствовалось. И буйная зелень, и вся атмосфера огромного курорта в разгар сезона.
Хорошо... мне действительно стало хорошо. Еще бы побыстрее душ принять, выспаться, привести себя в порядок...
– Ты ведь не в Ялту? – понимающе спросил Павел.
– Не совсем в Ялту, – кивнула я. Мрачно посмотрела на плотную очередь. Даже дети в ней были собранны и готовы к схватке за место в троллейбусе. Вещей у меня было всего ничего – сумочка и спортивная сумка через плечо, и в общем-то я могла бы даже постоять – если удастся сесть в троллейбус без билета.
Но не хотелось.
В конце концов у меня тугая пачка командировочных, отпускных и «лечебных» – Завулон ухитрился выдать мне почти две тысячи долларов. На две недели – вполне прилично. Особенно на Украине.
– Ладно, Павлуша, – я чмокнула его в щеку. Оборотень зарделся. – Я доберусь, ты меня не провожай.
– Уверена? – уточнил он. – Мне приказано оказывать тебе любую помощь.
Ох, защитничек... Ящер травоядный, корова с чешуей...
– Уверена. Тебе тоже надо отдыхать.
– Я с товарищами собираюсь на велосипедах путешествовать, – сообщил он зачем-то. – Очень хорошие ребята, украинские волкулаки и даже один молодой маг. Может мы и к тебе заглянем?
– Буду рада.
Оборотень двинулся обратно к зданию аэропорта, явно собираясь сесть на другой рейс. А я неторопливо пошла вдоль жиденького ряда частников и таксистов. Уже смеркалось, и было их совсем немного.
– Куда, красавица? – окликнул меня грузный усатый мужчина, куривший у своего «жигуленка». Я покачала головой – вот еще на «Жигулях» я не ездила между городами... «Волгу» я тоже проигнорировала, неизвестно на что надеющуюся «Оку» – тем более.
А вот новенький «Нисан Патрол» меня вполне устроит...
Я наклонилась над опущенным стеклом. В машине сидели два молодых чернявых парня. Тот, что занимал место водителя, курил, его товарищ отхлебывал из бутылки пиво.
– Свободны, ребята?
На меня уставились две пары оценивающих глаз. Выглядела я не слишком-то кредитоспособной, так требовалось по легенде...
– Возможно, – изрек водитель. – Если в цене сойдемся.
– Сойдемся, – сказала я. – До «Артека». Полсотни.
– Пионерка? – ухмыльнулся водитель. – За полсотни мы тебя по городу покатаем.
Остряк. По возрасту ему уже и слово «пионерка» помнить не положено. Да и амбиции у него непомерные... полсотни карбованцев – почти десять долларов.
– Вы не уточнили главное, – заметила я. – Полсотни чего...
– Полсотни чего? – послушно повторил товарищ водителя.
– Баксов.
Морды парней сразу изменились.
– Полсотни баксов, едем быстро, без всяких попутчиков, музыку громко не включаем, – уточнила я. – Договорились?
– Да, – решил водитель. Зашарил глазами: – А вещи?
– Все со мной, – я села на заднее сиденье, бросила рядом сумку. – Едем.
Похоже, мой тон подействовал. Через минуту мы уже выкатывали на дорогу. Я расслабилась, откинулась поудобнее. Все. Отдых. Мне надо отдыхать... кушать персики... собирать силу...
А потом меня ждет Москва и Завулон...
И тут в сумочке запищал мобильник. Не открывая глаз я достала трубку и приняла вызов.
– Алиса, как добралась?
В груди потеплело. Сюрприз за сюрпризом! Даже в лучшие наши дни Завулон не считал нужным интересоваться такими мелочами. Или это потому, что я сейчас больна и не в форме?