— Рыжих среди них много, — заявил Ме Суркен, — оттого многие считают, что поклонники Медногривого готовят для себя сторонников. Чушь, но мы такую легенду не опровергаем. Халпеи куда опаснее поклонников воплощений тайного бога: Слоноголового, Медногривого или Змееногого. Они не просто владеют княжьим даром — они способны усыплять его или усиливать у других людей!
— Значит, это их стрелки пытались сегодня перебить князей? — предположил землянин.
Монахи переглянулись, решая, кто будет говорить. В этом молчаливом поединке победил Ме Димешвар. Видимо, как хозяин.
— Возможно, это они. Мы всегда подозревали, что халпеи как-то связаны с Прежними. Быть может, их нечеловеческие умения происходят от мудрости Прежних. Умеют же Прежние изготавливать предметы, само назначение которых нам совершенно непонятно. В пользу такого предположения говорит и то, что лучники подобрались к двум десяткам человек с княжеским даром незамеченными. А может, стрелков подослали Зрящие. Нынешний суд грозил подорвать всё их влияние на князей. Не зря стреляли только в князей, а пострадали только те монахи, что принялись бегать по залу.
Ведун, поскребывая бороду, заметил, что эта избирательность стрельбы вполне способна поссорить князей и монахов. Монахи согласились, заявив, что Зрящие всегда улаживали противоречия между ними и князьями. И нынешнее столкновение, если Зрящие сумеют отвести от себя подозрения, вполне может оказаться тем на пользу.
— Князья помнят, что Зрящих обвинили в смерти княгини. Как я понимаю, к Прежним выяснять истину никто не пойдет? — Юрий не видел смысла для Зрящих устраивать сегодняшнюю бойню.
— Какие князья? — покосился на него Ведмедь, — Те, что уцелели сегодня? Они проживут до ближайшего "дня без князя". Не останется живых обвинителей — и Зрящие на коне.
— Боюсь, что Ваш помощник прав, — согласился Ме Суркен.
Этот монах, достаточно трезво мыслящий, мог предложить им только одно: надежно спрятать Аю Амаравату и княжича и заняться расследованием сегодняшнего нападения. Монахи отдавали должное боевым способностям "гостей с востока". Их собственные таланты следователей здесь пригодиться не могли — против князя велась настоящая война. Всадники в лесу, лучники, замеченные только на миг, и только Ведмедем люди в лесу… Следовало отыскать того, кто отдавал приказы, и кто вообще за этим стоял. Никому из монахов это было не под силу.
Ме Димешвар на секунду открыл свое сознание, показывая облик Зрящих: Тжанака и Ялы. Другие, если и появлялись в княжестве, храм Ямы вниманием не жаловали. В общем, договорились. Монахи, не раскрывая своих мотивов, желали сохранить жизнь князю. Они могли предоставить на время свои храмы и жилища верных людей в качестве укрытия, давали деньги, коней, сведения обо всех подозрительных людях в княжестве.
А гостям с востока предоставлялось почетное право скрывать князя, искать его врагов и расправляться с ними. За что на посмертном суде, которого, быть может, осталось ждать совсем недолго, Яма Справедливый облегчит их участь в царстве мертвых. Вроде бы договорились, и Юрий уже собирался прилечь на скамеечке, поспать под охраной двух монахов, как он ощутил еле заметный толчок.
Ведун замер, прислушиваясь.
— Дворец князя…
Сон пришлось оставить на потом. Долго не могли докричаться слуг, чтобы открыли ворота. Все, как один, в суматохе тушили пожар. Но здесь нашелся и свой положительный момент. Изъяв из сознания слуг, что произошло, ведун передумал лезть во дворец.
— Поброжу-ка я здесь по лесу вокруг, посмотрю, кто тут дел наделал, — заявил он и исчез во тьме.
Юрия больше интересовало не то, кто и как на этот раз организовал нападение, сколько судьба одной из комнат дворца. Когда двери имения открыли, чтобы пришедшая из Руга помощь могла подобраться к пылающему дворцу, он первым рванулся в огонь. Во дворе валялось, как попало, спасенное слугами барахло, и он, накрывшись первой попавшейся накидкой, полез в окно. Кондрахин набрал полную грудь воздуха, замедлил обменные процессы в организме. Он отлично знал: при пожаре сгорают редко, больше задыхаются в дыму. А дыма было предостаточно.
Топор в руки и вперед. Пламя на стенах коридора — плевать. Накидка защищает кожу и волосы, а сама пока гореть не думает. Полно дыма, но это ему не мешает. Княжеский дар позволяет видеть и в дыму. Вот и нужная комната. Здесь пока еще совсем нет огня. Двери не заперты, зато окошко так мало, что вылезти в него невозможно. Хоть воздуха вдохнуть…
Вдох, другой — и землянин приступил к поискам. Сюда ходил князь за своей секретной картой, здесь должны храниться и другие предметы, что приносили ему расхитители. Ящики стола полетели на пол — вот карта, под мышку ее. Юрий лихорадочно продолжал поиски, а пробивающийся через щель ниже двери красный свет подсказывал — коридор уже полностью объят пламенем.
Шкафы — ничего интересного, сундук в углу не открыть, но горное зрение подсказывало, что там находятся каменные изваяния. Интересно — чьи, но нет времени присматриваться. А вот и секретный ящик в стене. Он уже горит со стороны соседней комнаты, и щели светятся красным. Один удар топором — и дверца слетела с петель.
Ящик невелик, что там? "Автомат — берем. Запасной рожок — сюда. Проверять, есть ли там патроны, некогда. Бинокль, очки, труба со снарядом внутри — остаются. Неизвестный прибор — тоже. Все, ухожу". Еще один вдох дымного воздуха и бегом, бегом сквозь пылающий коридор.
В коридоре было уже горячо. Хоть и накидка на голове, а кожа мгновенно стала сухой. Сверху уже сыпались пылающие крошки, и покрывало на землянине мгновенно вспыхнуло. Сбрасывая его с себя, он вывалился из окна. Кто-то немедленно окатил его ведром воды. Глянув на стенку дворца, Юрий прикинул разлет осколков и подошел к Сите.
— Видишь то маленькое окно, за которым ничего пока не горит? Скоро там лопнет одна штука, и во все стороны полетят куски камня и железа. Отводи людей за ограду.
Спасать дворец было уже поздно. Оставалось смотреть, как выгорает его деревянная начинка, и укрывать людей от последствий возможного взрыва. Взрыв, ожидаемый Кондрахиным, вышел каким-то странным, неполноценным. Он-то ожидал, судя по калибру увиденного снаряда — почти шесть дюймов — что разнесет четверть дворца, а вместо этого разворотило лишь кусок каменной стены между окнами. Впрочем, на суматошно галдевшую в отдалении публику и это произвело неизгладимое впечатление. Все, кто был в состоянии, со всех ног рванули за ворота, оставляя на произвол судьбы конюшню и другие постройки.
Осталась лишь дружина князя, с десяток потерянно переминающихся у огня фигур, да советник Сита, сохранявший завидное хладнокровие. Да еще за углом кто-то пронзительно визжал. До Кондрахина дошло, что это орет брошенная в одиночестве княгиня Ити Шатру. Убежать она не могла, потому что во время нападения стрела пробила ей бедро. Стрелу вытащили, рану промыли и перевязали, но ходить княгиня не сможет еще довольно долго. Из огня ее вынесли слуги, пристроив в безопасное место, а сейчас все убежали, и она в ужасе кричала, даже не пытаясь скрывать свои мысли.
Так вот в чем дело… Мужа она ненавидит, брак заключен по воле родителей, а хочется ей ребенка от Аю Амараваты. Ити Шаратхи была препятствием. Была… Ити Шатру заплатила нужному человеку, чтобы препятствие устранили. Нет, слово убийство не было произнесено даже в мыслях. Князья себе такого не позволяют. Имелась в виду женская болезнь, утрата красоты, необходимость повидать далеко живущих родителей… Или еще что-нибудь такое, абсолютно житейское.
Живая жена князя не служила препятствием. Препятствием была цветущая и любимая жена. Закончив считывать мысли перепуганной женщины, Кондрахин приблизился к ней.
— Ваше Высочество! Надеюсь, с Вашим супругом все в порядке?
Какова сила воспитания! Ити Шатру мгновенно взяла себя в руки. Мысли прикрыла, платье на себе одернула и, главное, орать перестала.
— Он убежал, когда раздался этот грохот, вместе со слугами. Обо мне просто забыли. А что с князем, Аю Амараватой?
— С ним, хвала Мамуху, все в порядке. Его не было во дворце в момент нападения. Вас отнести подальше от огня? Становится жарко.