- Все будет хорошо, - сказал генерал. - Главное - не волнуйтесь и приступайте к подготовке. На рекогносцировке задачу уточним, а время изменить я не могу: это приказ комфронта.
У других комдивов вопросов к командующему не оказалось, для них все было ясно. К наступлению они, видимо, готовились заранее. Все ждали только прибытия новой, свежей дивизии, на которую возлагались большие надежды. Это я понял по общему тону нашего совещания.
Разошлись мы около трех часов ночи. Известие о предстоящем наступлении ошеломило меня. Но приказ оставался приказом, и теперь нужно было принять все меры к тому, чтобы выполнить его.
Только с рассветом окружным путем через Любницу добрался я до своего штаба. Все мои ближайшие помощники были уже на ногах.
- Поздравляю вас с боевой задачей, - приветствовал я их. - Будем наступать.
- Когда?
- Завтра утром.
- Как же так? У нас и наступать-то пока некому. Вы шутите, товарищ комдив?
- Нет, товарищи, мне совсем не до шуток. Давайте лучше обсудим, как нам расставить силы и подготовить людей к выполнению боевой задачи.
Тут же был составлен план мероприятий штаба и политотдела по обеспечению первого боя. В Карельский и легкоартиллерийский полки были посланы распоряжения о готовности к маршу.
Мы наметили районы и порядок выдвижения к линии фронта вновь прибывающих подразделении и частей, определили места тыловых учреждений. На станции выгрузки направили командиров штаба. Послали в штаб армии за топографическими картами.
Комиссар дивизии с работниками политотдела направился в части готовить их к предстоящему бою, а я, немного отдохнув, выехал на рекогносцировку.
Рекогносцировка началась, как и было назначено, в 16.00.
Безымянная высотка на лесной полянке южнее Сосницы, где собрались командиры дивизий, мало чем выделялась среди окружающей местности и не давала желаемого обзора. В сторону переднего края, удаленного от нас до шести километров, тянулась полоса сплошного мелколесья. Она закрывала не только речку Лужонку, отделявшую наши войска от противника, но и населенные пункты Лужно и Каменную Гору, находившиеся на переднем крае вражеской обороны. Площадь мелколесного массива достигала 25 квадратных километров.
Изредка вдалеке, где-то на переднем крае, рвались мины. Па горизонте появилось звено наших "илов". Сбросив бомбы и развернувшись, самолеты улетели обратно. Генерал Морозов, показывая рукой в сторону противника, пытался ориентировать нас.
- Прямо перед нами - Лужно, правее - Ильина Нива, левее - Каменная Гора.
Но нам, кроме сплошного леса, подернутого вдали легкой дымкой, ничего не было видно.
- Гитлеровцы подготовили к обороне Лужно и Каменную Гору, а между ними возвели полевые укрепления.- продолжал Морозов.
Таким же образом "уточнилась на местности" и задача дивизии.
Исходное положение дивизии - опушка леса на северном берегу Лужонки. Дивизия должна была прорвать подготовленную противником оборону и, углубившись на четыре километра, овладеть населенным пунктом Красея. В последующем ей предстояло пропустить на рубеже Красеи через свои боевые порядки танковую бригаду и, устремившись вслед за ней, развивать успех на юг в направлении Демянска, удаленного от Лужно на 22 километра.
Дивизию поддерживали два дивизиона армейской артиллерии. Соседи содействовали нашему наступлению своими смежными флангами. Атаке предшествовал десятиминутный артиллерийский налет по переднему краю.
Приказ командующего, как и вчера, никаких существенных вопросов у соседей не вызвал. Их части длительное время находились в соприкосновении с противником, хорошо изучили его и к наступлению были подготовлены,
В сложных условиях оказалась наша дивизия. Частям предстоял ночной марш. Ночью им надо было занять исходное положение на совершенно незнакомой местности, без рекогносцировки и даже без карт. Не изучив противника, не зная ни его расположения, ни его оборонительной системы. Карельский полк должен был утром атаковать, причем без предварительной артподготовки. Десятиминутный артналет не по целям, а по площади не мог дать нужного результата.
Учитывая все это, я еще раз попытался убедить командарма оттянуть время начала наступления на одни сутки, но он опять отказал мне.
- Время определено командующим фронтом, и нарушать сроки я не имею права, - ответил Морозов. - Положение у вас не такое уж плохое. Первый полк налицо, атаковать есть кому, а другие подтянутся. Артиллерии - три дивизиона да я еще добавил два. Этого вполне достаточно.
На этом и закончилась наша рекогносцировка. Не удалось увидеть ни противника, ни местности, на которой предстояло действовать.
Через некоторое время ко мне прибыли командиры полков. Но я уже не мог их задерживать. Наскоро поставил задачу, и они выехали навстречу своим частям. Вместе с ними уехал и начарт с начальником оперативного отдела, чтобы переместить наш штаб в Сосницы.
До темноты оставалось полтора часа.
* * *
Первым вступал в бой Карельский полк, считавшийся в дивизии лучшим. Командовал им опытный командир подполковник Сергей Иванович Михеев.
Михеев принадлежал к поколению командиров, прошедших сквозь огонь первой мировой и гражданской войн. Ему за сорок пять. По возрасту он старше всех в дивизии, по не по годам подвижен, с утра до ночи на ногах. Его высокую, сухощавую фигуру за день можно было увидеть всюду: и в штабе, и на занятиях в поле, и на окопных работах. Он как-то сразу вошел в жизнь полка, сдружился с соседями, и вскоре командиры других частей и старшие командиры нашего штаба называли его запросто -Михеичем. Полюбили его и в полку: по натуре он добр, справедлив, отзывчив.
За время долгой дороги Михеич осунулся, постарел и выглядел неважно.
- Вы не больны? - спросил я у него.
- Вполне здоров.
- Почему же так осунулись?
- Пустяки, старая история. Все лето сидел на диете, чувствовал себя прекрасно, а в дороге чего-то перехватил. Пошаливает язва. Приходится от всего воздерживаться. Да вы не беспокойтесь -старые солдаты не подведут, заверил он меня.
В полку понимали сложность и ответственность предстоящей боовой задачи. Несколько свободных часов между двумя маршами были использованы с большой загрузкой. Прежде всего подготовили к бою оружие, боеприпасы. Люди привели себя в порядок. Утром в полк прибыли комиссар дивизии и несколько работников политотдела. Разбившись по батальонам и ротам, политработники в беседах и на собраниях напомнили бойцам о грозной опасности, нависшей над Родиной, разъяснили задачу полка и призвали выполнить ее с честью. В подразделениях состоялись партийные собрания.
В 15.00 23 сентября полк выступил из района сосредоточения, с тем чтобы к 24.00 занять исходное положение для наступления,
В семь утра 24 сентября из полка поступило донесение. Михеев сообщал, что ночью сбился с направления, вышел на участок правого соседа, а на рассвете, обнаружив свою ошибку, начал передвигать боевой порядок полка влево. Передвижку предполагал закончить к девяти часам и после этого приступить к рекогносцировке. Сменять ему некого, соседи освободили участок. не ожидая смены. Михеев просил выслать к нему для участия в рекогносцировке поддерживающих артиллерийских начальников.
Вскоре вернулся из полка комиссар дивизии.
- Ну и ночка была! - сказал Шабанов. - Едва продрались сквозь густой кустарник.
Вдоль левой щеки у него тянулась глубокая ссадина, ладонь правой руки была перевязана, на штанине зияла дыра.
- Хорош, ничего не скажешь! А как чувствует себя Михеич?
- Прекрасный командир! Где появится - люди сразу оживают. Только утром расстроился - не туда вышел. Эх, говорит, старый разведчик, подкачал. Шабанов рассмеялся. - В полку настроение бодрое, можно положиться - не подведут. А соседи подвели. Искали, искали - нет никого. Самим во всем разбираться пришлось.