– Давай не будем превращать это в расследование. Ради бога, мне не хочется составлять список подозреваемых.
В воздухе повисло неприятное напряжение, и я включил «Радио 4». Тед достал из своего рюкзака пачку шоколадного печенья. На пачке я заметил приклеенный стикер: «Тедди, я люблю тебя. А.». Покраснев, Тед смущенно оторвал записку.
– Это от Анджелы, – непонятно зачем пояснил он. – В последнее время у нас возникают проблемы. Мы стараемся справиться.
Похоже, вопреки обычной сдержанности Тед был готов разоткровенничаться о своей семейной жизни, поэтому я выключил радио – на тот случай, если его раздражал Мелвин Брэгг, задающий вопросы некоему историку по поводу фабричного законодательства 1833 года и его влияния на промышленность Викторианской эпохи.
– Брак – это разновидность бухгалтерского дела, – сказал он. – Подводишь баланс хорошего и плохого, и все получается. Мы определенно в выигрыше.
Я подождал, надеясь услышать подробности, но их, очевидно, не было.
– Отлично, я рад! – откликнулся я. – К тому же можно с выгодой для себя использовать метафору про бухгалтерское дело.
Мы вернулись к нашим компьютерам. Тед некоторое время стучал по клавишам, потом с комичным выражением лица поднял глаза.
– Скучаешь по ней? – спросил он. – Я имею в виду Элизабет.
Честно говоря, этот вопрос, возникший невесть откуда, застал меня врасплох. Подобная прямота была совершенно несвойственна Теду. Я задумался, не зная, что ответить.
– На самом деле по ней я не скучаю, – сказал я. – Но знаешь, мне не хватает… чего-то… или кого-то. В этом есть смысл?
Как раз в этот момент в комнату ворвалась Ханна с переброшенным через плечо рюкзаком и гигантскими наушниками на шее.
– Привет, бездельники! Что происходит? О-о, шоколадные печенюшки!
Она потянулась за пачкой, однако Тед игриво убрал печенье:
– Вы уже пообедали, юная леди?
– Я-то да, а вот он – нет, – сказала она, вынимая из рюкзака контейнер с сэндвичами и ставя его на мой стол. – Поэтому и пришла. Опять забыл свой сухой паек. Ты совершенно беспомощное существо. Клянусь, если бы не я, ты бы с голоду помер.
– Пойду принесу чай, – предложил Тед.
Он отправился на маленькую кухню, а Ханна, схватив сразу три печенья, плюхнулась в старое кресло, стоящее в углу кабинета. Она часто заглядывает сюда по пути в город, обычно придумывая какой-нибудь предлог для визита, но я тешу себя мыслью, что ей просто хочется немного побыть здесь. Обычно она читает комиксы или пишет эсэмэски друзьям, пока не надоест, а потом уходит. Сегодня, однако, она сидит, пристально глядя на меня. Я пытаюсь игнорировать ее, делая вид, что читаю электронную почту, но, пока кипит чайник и Тед шумно собирает кружки и чайные пакетики, она продолжает на меня пялиться. Жует печенье и пялится.
– Эй, па, – наконец говорит она. – Ты в порядке?
– Да, все хорошо. Просто пытаюсь разобраться с этим потопом.
– Нет, я спрашиваю про тебя.
Наконец-то до меня доходит, в чем дело. Я разворачиваю к ней свое начальственное кресло, сжав кулаки, как злодей из бондианы.
– Ты слышала, о чем мы говорили? – спрашиваю я.
– Когда?
– Перед тем, как ворваться сюда. Ты слышала, как Тед спрашивал про Элизабет и меня.
– Ага, я все слышала.
– Все – это хорошо, – говорю я. – Просто я потакал старой свинье.
Скорчив недоверчивую гримасу, Ханна явно намеревалась продолжить допрос грустного папы, но в этот момент вернулся Тед с тремя кружками чая. Потом он сразу стал звонить в страховую компанию. Разговор длился бесконечно, в нем поднималась тема заблуждений и ответственности человека, а также обсуждались причины и степень повреждения, но, по крайней мере, это остановило допрос Ханны. В конце концов она в гневе удалилась.
– Спасибо, что принесла мне ланч, – бросил я ей вслед.
– Разговор не окончен, – прорычала она в ответ.
Остаток рабочего дня Тед провел, молча работая над документами для страхового требования. Меня преследовала повторяющаяся вновь и вновь мысленная картина льющейся через дверь на сцену воды, напоминающая тот эпизод из «Сияния», где из лифта струится кровь. Я не думал об Элизабет. Вовсе нет. И я знал, что к тому времени, когда вернусь вечером домой, Ханна тоже забудет об этом.
Итак, вечером того же дня мы с папой сидим дома перед теликом, ковыряя еду, заказанную в китайском ресторане. Па явно считает, что я позабыла про Элизабет, но он ошибается. В голове у меня крутится какая-то мысль. Появившись неизвестно откуда, она донимает меня, но то, что случилось со мной в пятницу вечером, и потом разговор папы с Тедом, который я подслушала… В общем, мне нужны ответы.