Томас, наблюдавший за происходящим в своей диспетчерской, уже не в первый раз изливал собственные соки за то время, пока Карла ласкала языком подрагивающий клитор француженки. Какой это был экстаз! Томас радостно заулыбался, надеясь, что Карла разделяет его чувства. Да, Франсуаза была его лучшей подругой, поскольку часто превосходила себя, предоставляя ему уникальную пищу для наблюдения. Диспетчер не сомневался, что она специально выбрала эту позу с мыслью о нем и именно потому так высоко вздернула свои точеные молодые ягодицы и широко развела их в стороны — чтобы он, Томас Бронски, мог видеть не только движения губ и языка рыжеволосой, но и импульсивные сокращения ануса француженки. Ох, вот бы исследовать его глубины своим языком! Возможно, однажды Франсуаза позволит ему сделать это. Ведь не возражала же она против его незримого присутствия во время интимных ласк…
Бесподобная Франсуаза была не единственной, кто после наступления темноты посещал бунгало Карлы. Как и ее предшественница, Моника, она вскоре обнаружила, что нуждается в дополнительном общении с Андре, помимо обязательных дневных сеансов массажа, и он стал посещать ее спальню, соперничая с молодой горничной.
Когда Карла впервые решилась пригласить темнокожего массажиста в свое бунгало, она сама испугалась своей дерзости. Она и так позволяла красавцу-островитянину слишком много вольностей, а теперь просила — нет, молила его — о большем. Человек же этот был, по сути, простым служащим. Неужели она полностью утратила чувство собственного достоинства и так низко пала с тех пор, как приехала на остров? Хотя сексуально раскрепощенная атмосфера санатория и вправду действовала расслабляюще, стирая социальные различия… Карле выпала уникальная возможность познать саму себя.
В ожидании массажиста она лежала на кровати, откинув полы пушистого банного халата, словно кто-то пытался сорвать его с ее тела. Конечно, Андре даже не подозревал, что на протяжении получаса перед его приходом она самозабвенно мастурбировала. От этого пальцы Карлы были до сих пор влажными и благоухали ароматами ее влагалища, поэтому она крепко сжимала их в кулачки, опасаясь, что он может узнать ее постыдную тайну. В этот момент ей было трудно расслабиться, чтобы достичь оргазма: неожиданный приход массажиста застал ее врасплох, и ее терзало чувство вины. Если бы Андре пожелал определить причину ее смущенного состояния, он бы обнаружил, что ее клитор не только был горячим на ощупь, но и разбух до размеров крупного миндального ореха.
Карла оставила дверь в бунгало незапертой, и Андре вошел тихо, убедившись, что его никто не видит. Едва оказавшись внутри, он всем своим существом почувствовал возбуждение женщины и поклялся оправдать ее ожидания. Прислонив свой переносной массажный столик к стене, он направился прямо в спальню, предвкушая ночь самых изысканных анальных удовольствий, о которых лишь мог мечтать мужчина. Хорошо осведомленный о многочисленных сигнальных кнопках, установленных в разных частях бунгало, в отличие от расчетливой и четко соблюдающей инструкции горничной, Андре не спешил нажимать их. В архивах санатория уже накопилось множество отснятых во время дневных сеансов массажа кадров с участием девушки, достаточное для монтажа полнометражного фильма, поэтому он не считал нужным нарушать уединение клиентки вечерними съемками.
К сожалению, трогательные заботы Андре о Карле не оправдали себя. В этот самый момент Томас Бронски жадно следил за каждым их движением; его поникший пенис только начинал пробуждаться после оргазма, полученного при наблюдении сцены, как рыжеволосая рьяно растирает пальцами огромную ягоду, багровеющую между бедер. Диспетчер пообещал себе, что обязательно попробует ее на вкус, причем в самом ближайшем будущем, как только придумает, как это устроить.
Прохлада бунгало составляла приятный контраст солнечному зною санаторного дворика — обычному месту свиданий Карлы с массажистом. Сегодня Андре решил несколько изменить свою технику, оставив без внимания не только свой массажный столик, но и бутылочку с маслом, в котором уже не было нужды, ибо органы Карлы к его приходу были уже достаточно увлажнены. Без густого фруктового масла Андре мог теперь взять свою дорогую Карлу с естественной смазкой, и одна эта мысль приводила его в благоговейный трепет. И вдруг ему захотелось разорвать границы обыденности, сделать для Карлы нечто особенное, в чем он даже боялся признаться самому себе, вступить с ней в истинно интимные отношения — более интимные, чем с любой другой женщиной.