Имея доступ к информации о санаторном распорядке дня каждой гостьи, начальник охраны мог заранее подгадывать время, чтобы застать у бассейна именно тех, кого хотел увидеть. Естественно, он был не прочь при случае понаблюдать и за остальными. Однако Мануэль предпочитал женщин с экстраординарной физической чертой: аномально большой грудью и сосками или широко расставленными уплощенными ягодицами, благодаря чему маленький морщинистый кружок между ними был виден, даже когда женщина стояла. Причем это угадывалось даже под одеждой — по узкой талии и характерной форме аппетитной попки в виде перевернутого сердечка. Мануэль разработал почти научный метод определения этой особенности по походке женщины: две половинки двигались на расстоянии друг от друга, словно их специально разводили в стороны. К счастью, в санатории «Элизиум» найти женщин с подобной фигурой было нетрудно, и Мануэль наслаждался созерцанием их упругих форм из своей засады в зарослях кустов вокруг бассейна.
Не прошло и недели после приезда Мануэля в санаторий, как он встретил здесь леди, вполне соответствующую его вкусам. Впервые испанец увидел Талию там же, у бассейна. Ее точеные ягодицы с изящным отверстием между ними являли непреодолимо соблазнительное зрелище, как и мясистый сэндвич ее половых губ, когда она лежала на боку, подтянув колени к вишневым соскам. Мануэль явственно видел глубокую алую щель ее влагалища, плачущую медовыми слезами, и с трудом поборол желание слизать их с пушистых подушечек, а затем всадить внутрь свой пенис. Однако этого не позволяли обстоятельства, если учесть количество других гостий, расположившихся поблизости. Хотя лично он не возражал против присутствия аудитории — испанец очень гордился своим пенисом, не упуская возможности продемонстрировать его очередной даме, которая, едва взглянув на массивный орган, тут же сдавалась на милость победителя.
К тому моменту, как ее заприметил начальник охраны, Талия провела в санатории «Элизиум» уже две недели. Изнывая от неутоленной страсти, воспламененной бесчувственным Паоло, погасить которую не могли даже пресловутые сеансы массажа, девушка, как и предполагал Мануэль, не отвергла его ухаживаний. С самой первой встречи Талия была настроена весьма благосклонно, с неистовым пылом отдаваясь испанцу в самых немыслимых позах. Он даже рискнул взять ее у бассейна, когда никого не было поблизости, заставив оседлать шезлонг, дабы в процессе он мог любоваться тем, что находилось меж раздвинутых ягодиц. В этой позе край ануса женщины растянулся до такой степени, что, казалось, можно было просунуть внутрь кулак. Угроза появления у бассейна новой партии гостий лишь усиливала возбуждение Мануэля, которому в глубине души даже хотелось, чтобы их застали на месте «преступления». Возможно, ему удастся опробовать в действии свой пенис еще на одной леди или даже представится шанс осуществить свою заветную мечту — обладать двумя женщинами сразу.
А пока Мануэль развлекался с Талией. Перспектива их отношений была слишком недолга, чтобы его тяготила мысль о пресыщении обществом девушки. Эта изящная, стройная брюнетка имела множество достоинств, способных заинтересовать начальника охраны. Всякий раз, когда он брал ее сзади, ему не нужно было раздвигать ее ягодицы, чтобы любоваться своим пенисом, скользящим в ее спелой щели, и это придавало их встречам особое очарование. Во время сношения ему был отчетливо виден каждый штрих женских гениталий — как и оку скрытой камеры Томаса Бронски. Не любивший излишней таинственности, Мануэль предпочитал действовать открыто. Будь его воля, он заставил бы всех дамочек обриться от лобка до самого копчика.
Под обжигающими лучами полуденного солнца Мануэль орудовал своим пенисом во влагалище Талии, и зной вливал в его жилы кипучую энергию, высвобождая пряные ароматы тела партнерши. Под его агрессивным натиском Талия терлась клитором о теплые пластмассовые планки шезлонга, периодически застревая между ними. Но вместо того чтобы освободиться, девушка протягивала руку под шезлонг и просовывала нежный отросток в узкую щелочку. Затем, крепко зажав его большим и указательным пальцами, чтобы он не выскальзывал, она сжимала твердые планки, до боли сдавливая зажатую в пластмассовых тисках чувствительную плоть. С каждым движением испанца ее клитор старался вырваться из тугого капкана, растягиваясь и деформируясь до тех пор, пока она не достигала желаемого результата, и только тогда маленький пленник наконец обретал свободу.