К сожалению, Мануэлю пришлось ждать гораздо дольше, чем он рассчитывал, поскольку завоевать Карлу оказалось не так-то просто. Чувствуя его откровенный интерес, она всячески избегала его. Ей было некомфортно в его обществе, равно как и наедине с домогавшимся ее итальянцем, и она предпочитала обходить обоих стороной, все больше времени проводя в своем бунгало с Андре и Франсуазой. Мануэль для начала решил заняться устранением своего соперника — Паоло, так что хлопот у него заметно прибавилось. Как ни тяжело ему было это признавать, итальянец как никто иной умел воспламенять сердца женщин, ибо они набрасывались на его пенис еще до того, как он успевал спустить штаны. И, насколько он мог судить, Карла была единственной женщиной в этой группе пациенток, кто не отвечал на ухаживания инструктора по теннису, что Мануэль приписывал талантам юной Франсуазы. Возможно, рыжеволосая предпочитала утонченные ароматы представительниц собственного пола солоноватому привкусу мужского семени. Однако это его не особенно беспокоило. Мануэль утешался хотя бы тем, что заносчивый итальянец тоже не сможет занести Карлу в длинный список своих побед.
Начальник охраны терпеливо ждал своего шанса, а между тем набирал очки, осчастливливая другие женские влагалища. Многие их обладательницы попадали к нему сразу после теннисного корта, с молочными следами коктейля на губах, который им довелось испить. Он всегда был готов предоставить им свои услуги, не зависимо оттого, где находился и чем занимался. Он мог взять женщину в тени дерева, на пляже или — если позволяли обстоятельства — у бассейна, где в памяти его оживали яркие воспоминания о страстных встречах с Талией. Если женщина ему по-настоящему нравилась, он не стеснялся навестить ее и на дому — или, в данном случае, в бунгало, и часто уходил за считанные минуты до появления Андре. Ему никогда не приходило в голову консолидироваться с темнокожим островитянином, хотя массажист мог вполне согласиться на подобное предложение. Мануэль, в отличие от теннисного инструктора, питал глубокое уважение к искусству Андре, ибо нужно было обладать истинным талантом и умением, чтобы заставить женщину вожделеть его эбонитовый пенис.
Испанцу часто хотелось остаться понаблюдать массажиста в действии, чем бежать из бунгало гостьи, словно вор, но этого ему не позволяла гордость. Поэтому когда через несколько минут в спальню входил Андре, то всегда с удивлением обнаруживал влагу, сочащуюся из щели, в которой недавно побывал пенис начальника охраны. Не догадываясь о посещениях Мануэля, он приписывал этот феномен возбуждению женщины, которая с нетерпением ожидала вторжения в задний проход его несравненного органа.
Желание начальника охраны наблюдать за массажистом вскоре превратилось в навязчивую идею, и он наконец решился на отчаянный шаг. Его должность позволяла ему в любое время дня и ночи находиться в диспетчерской, не навлекая на себя подозрений. Несмотря на специфический характер Томаса Бронски, Мануэль постарался подружиться с ним. Когда было нужно, он мог быть довольно обаятельным — а брат доктора мог быть ему весьма полезен. Диспетчер часто приглашал своего нового друга в свою тесную коморку, где они вдвоем следили за развитием событий. Эти дружеские встречи — ибо начальник охраны посещал диспетчерскую отнюдь не по долгу службы — давали Мануэлю возможность узнать пациенток санатория с совершенно другой стороны. Так он впервые открыл для себя, что традиционного полового акта было явно недостаточно для удовлетворения их сексуальных нужд. С другой стороны, его радовало, что на протяжении всего дня женщины ни разу не ощущали присутствия во влагалище настоящего мужского пениса. Сперва думая, что ошибается, он спросил об этом Томаса, который часами наблюдал за гостьями. Когда же его сомнения были развеяны, Мануэль понял, что делать. У него появилась собственная высокая миссия. Он стал целенаправленно выбирать женщин, которые более всего могли нуждаться в его услугах… чтобы с готовностью их предоставить. Частые посещения диспетчерской Томаса Бронски имели свою цену. Однако, учитывая возможности, которые открывали перед ним их дружеские отношения, Мануэль считал ее вполне приемлемой и был готов платить. Он не находил зазорным давать этому парню с причудами нюхать и облизывать его пальцы после того, как они исследовали влажные душистые прелести меж женских бедер. Но когда Томас взвинтил цену, Мануэль встревожился. Испанский менталитет не позволял ему даже помыслить о том, чтобы к нему прикасался другой мужчина. Когда мольбы младшего Бронски переросли в угрозы обо всем доложить начальству, что могло привести к его увольнению, Мануэль понял, что других вариантов нет.