Не дожидаясь особого приглашения, Томас с хозяйским видом вошел в бунгало и, к негодованию Карлы, направился прямо в спальню, где бесцеремонно плюхнулся на смятое ложе ночных оргий. В воздухе все еще витали густые ароматы плотских страстей, пропитавшие и постельное белье, и Карла отчаянно покраснела, уверенная, что нос нежданного визитера тоже почуял отчетливые благоухания секса. Диспетчер заметил на простынях засохшие белесые пятна и любовно провел по белью кончиками пальцев, сальной ухмылкой извещая хозяйку бунгало о цели своего прихода.
Карла не могла знать, насколько он осведомлен о ее образе жизни в «Элизиуме», и у нее не было причин сомневаться в его словах, когда он рассказал ей о своей необычной функции в санатории. А когда Томас предъявил извлеченные из кармана пиджака отпечатанные снимки с избранными кадрами из километров пленки, потраченной на интимные сцены с ее участием, Карла с отчаянием поняла, что из-за своей глупости оказалась в полной власти вероломного брата доктора Бронски. Было бы. бессмысленно отрицать, что именно ее руки с жаром раздвигали упругие ягодицы, подставляя зияющую оранжевую щель ануса эбонитовому органу массажиста, — как невозможно было оспорить и принадлежность сияющих влажным блеском губ, жадно обнимающих спелую ягодку горничной. Карла лишь мельком взглянула на фотографии, где она была запечатлена с Паоло и Мануэлем, ибо это было выше ее сил. Слезы стыда и унижения брызнули из ее изумрудных глаз. Конечно же, доктор, добрейший человек, не мог быть причастен к этому заговору. Тем не менее ракурсы скрытых камер невольно вызывали ассоциации с дотошными медицинскими осмотрами старшего Бронски. И Карла вдруг поняла, что все, о чем говорил этот странный молодой человек, все, до последнего слова, — чистая правда. Теперь перед ней встала очевидная дилемма: либо она даст этому парню то, что он требует, либо до конца своих дней будет горько расплачиваться за свое упрямство. Но у нее не было собственного капитала; деньги ей скупо выделял муж — только в том случае, если она могла убедить его в необходимости расходов. Понадобятся годы, чтобы выплатить назначенную Томасом сумму, — не исключено, что она останется ему должна и после своей смерти.
— Откуда я знаю, что могу тебе доверять? — сдавленно пролепетала Карла, прежде чем окончательно лишиться дара речи.
— Можешь поверить мне на слово, — последовал самодовольный ответ.
Выбора не было. Карла, согласившись на условия диспетчера, обнажилась и исполнила первый пункт договора. Утро было раннее, а Томас слишком долго лелеял свои фантазии. Карла опустилась перед ним на колени и приняла в рот короткий плотный ствол его члена, довольно неприятный на вкус после сочных прелестей Франсуазы. И все же усилием воли она взяла себя в руки и, ничем не выказывая своего отвращения, трепещущим языком обвела вокруг пунцовой головки, отодвигая крайнюю плоть и слизывая капельки сиропа, которые, словно дразня ее, в изобилии выступали вновь.
Подавшись вперед, Томас протолкнул свой орган глубже. Карла позволила ему проникнуть как можно дальше; клейкие выделения оставляли мучнистые следы на бархатистом языке. Пенис разрастался в размерах, грубо терзая хрупкое горло. Томас щипал коричневатые соски девушки до тех пор, пока под его пальцами они не приобрели яркий красновато-оранжевый оттенок. Развязка наступила довольно быстро. Казалось, он всю жизнь готовился к этому моменту, ибо пенис его продолжал конвульсивно сокращаться во рту Карлы, точками изливая горячее густое семя, и девушка продолжала судорожно сглатывать его, как в случае с итальянцем, но глицериновая жидкость все текла и текла на ее изможденный язык.