Выбрать главу

— А вы предпочитаете штормы… Ответа он не получил.

После короткого молчания Рикардо заговорил:

— Не знаю уж, обоснованы ли ваши страхи, сеньор Мендоса. По вашему мнению, индивидуум, познавший большую любовь, в некотором роде подвергся вакцинации. Я лично не считаю, что существует вакцина, защищающая от этого. Любить можно несколько раз. Страстная любовь может возникнуть внезапно, в любой момент. И может повториться.

— В этом я убежден. Но человек, который ни разу не пил, рискует опьянеть после первой рюмки. В то же время вылечившийся алкоголик взвесит все «за» и «против», прежде чем потянуться к бутылке. — Мендоса быстро заключил: — Моей старшей дочери не повезло с замужеством. Она хорошая мать, и дети у нее чудесные. Но она — только мать. Муж смотрит на нее, но не видит. Она разговаривает с ним, он думает о своем. Опасаюсь, как бы Флору не постигла такая же участь.

— Что вы хотите? Чтобы я расстался с ней?

— Я хочу ее счастья и вашего. Это мое самое горячее желание. Поверьте, я затеял этот откровенный разговор не для того, чтобы развести вас. Я далек от такой мысли. Вы пришлись мне по душе, а Флору я люблю больше всех на свете. Она мой ребенок. Моя дочка.

Мне очень хотелось бы, чтобы у вас был прочный брак. Но не стоит делать необдуманных шагов. Пусть ваше решение будет твердым… Это мое единственное желание. — Марсело проворно встал. — Гости, должно быть, заждались. Присоединимся к ним.

Остаток вечера прошел безукоризненно. К полуночи споры увяли, голоса стали тише. Смех звучал редко, осоловелость появилась на лицах. Только Рикардо трудно было избавиться от внутреннего напряжения.

«Есть люди, лица которых не обманывают, видно, что они берегли себя».

Он все-таки испытал любовь, прежде чем встретить Флору. Ему знакомы были сильные чувства, граничившие со страстью. Победы следовали одна за другой. Он не ставил себе это в заслугу, но это было. Выглядит он представительно, у него правильные черты лица и — как часто ему повторяют — в нем есть шарм. В действительности же он прежде всего — сын Хулиано Вакарессы. Наследник. В конце концов, женщины проплывали через его жизнь, как лодочки. Он плыл на них и покидал их при первом же шквале. Любовью он с ними занимался ни шатко ни валко. Он никогда не говорил им: «Я тебя люблю», потому что слова застревали глубоко в горле, и он находил их пошлыми.

«Есть ли у вас другая женщина?»

Что за таинственная причина заставила будущего тестя задать этот вопрос?

С быстротой молнии возникла перед Рикардо женщина из его снов, и ему показалось, что он прошептал: «Заря моей жизни, взгляни на меня».

12

Посетитель вежливо снял фетровую шляпу. Видно было, что он чувствует себя не в своей тарелке в этом роскошном доме.

— Садитесь, — предложил Вакаресса. — И прошу извинить меня за мой вид. Но так как еще раннее утро…

— Знаю, знаю, сеньор Вакаресса. Мне так неловко, я ввалился без предупреждения…

— Ну, это не важно. Не желаете ли кофе?

— Охотно… Наконец… если это возможно. Не хотелось бы вас беспокоить.

Рикардо повернулся к мажордому и приказал:

— Два кофе, Мигель. — Он вежливо поинтересовался: — Не повторите ли ваше имя?

— Альварес Солонас.

— И вы из полиции?

— Да, сеньор. Инспектор.

— Очень хорошо. Что я могу для вас сделать?

— Дело в том… речь идет об очень щекотливом деле.

— Не будем вилять. О чем речь?

— Вам знаком некий Янпа? Индеец.

— Янпа? Вы сказали — Янпа? Мужчина кивнул.

— Действительно, он мне знаком, — подтвердил Рикардо. — Я даже встретил его на улице несколько недель назад.

— Где именно?

— На углу улиц Хуан-Хусто и Коррьентес. А в чем дело? Что происходит?

Инспектор уклонился от ответа. Он настойчиво и пытливо всматривался в глаза Рикардо.

— Полагаю, вы не в первый раз встретились с этим человеком? Был ли он в числе ваших друзей?

— Никоим образом. Я виделся с ним всего два раза. В первый раз — в небольшом трактире на улице Санта-Роза, «Флорида».

— Вы сразу подружились? Во всяком случае, достаточно, чтобы потом проводить его до порта?

Рикардо начал терять терпение.

— «Подружились» — не то слово. Скажем, он чем-то заинтриговал меня.

— Прошу прощения, но что общего может иметь человек вашего положения с аборигеном, таким, как Янпа?

— Может, вы скажете, в чем дело, инспектор? Солонас некоторое время нервно мял свою шляпу, прежде чем объявить:

— Он мертв, сеньор.

Молния, заскочившая в комнату, не произвела бы большего эффекта.

— Мертв?

— Да, убит.

— Как? Почему?

— Его труп обнаружили на главном причале, под зерновым элеватором. Убит он был ударом кинжала.

Комната поплыла перед глазами Рикардо.

— Вы кажетесь очень взволнованным. Из-за какого-то индейца, даже не бывшего вашим другом…

— Совсем не обязательно знать человека лет двадцать, чтобы печалиться о его кончине… — И, четко выговаривая слова, Рикардо заключил: — Даже если речь идет об индейце, аборигене.

Щеки инспектора порозовели.

— Я понимаю.

Вернулся мажордом. Он аккуратно поставил кофе и удалился так же быстро, как вошел.

— Известно, кто его убил? — спросил Рикардо. — Какой мотив?

— У нас нет ни малейшей зацепки. Этим и объясняется мой визит. По нашим сведениям, вы были одним из последних, видевших его живым. А «панхард-левассор» — ваш собственный автомобиль?

— Верно.

— Регулировщик, стоявший на посту на углу, заметил его. Он-то и сообщил нам о машине. К сожалению, он не всегда запоминает номера. Нам понадобилось приложить немало сил, чтобы разыскать вас… Итак, вы были в хороших отношениях с индейцем…

— Он искал дорогу в порт. Я предложил проводить его.

Солонас приподнял брови: — Пешком?

— Да, инспектор. Пешком. — Но ведь вы могли подвезти его на машине? — Он отказался сесть в нее.

— Понятно… Эти аборигены… Они все одинаковы… Рикардо чувствовал, что его объяснения были по меньшей мере бессвязными. А был ли у него выбор? Рассказать о шаманах, реинкарнации, индейцах, которые разговаривают с деревьями? Этот тип примет его за ненормального.

В голову вдруг пришла мысль:

— Скажите, инспектор, при Янпе нашли деньги?

— Ни одного песо.

— Вот вам и мотив. Когда я расставался с ним, у него была пачка купюр и драгоценный камушек, который мне показался бразильским изумрудом.

— Вы видели этот камень? Эти деньги?

— Как вас… Именно на эти деньги он рассчитывал купить билет на корабль.

— В каком направлении?

— Не знаю. Просто ему хотелось сесть на первый попавшийся пароход.

— Вам это не кажется странным? Рикардо холодно ему улыбнулся:

— Вся наша жизнь странная, инспектор.

— И все же, сеньор Вакаресса, я вынужден кое-что уточнить. Мне хотелось бы знать, каковы были ваши отношения с убитым?

— Никаких. Отношений вообще не было.

— Не сказали ли вы несколько минут назад, что этот человек заинтриговал вас?

Рикардо спокойно выдержал взгляд полицейского.

— Положим, мой интерес был интересом натуралиста, озабоченного судьбой некоторых исчезающих видов. Я не скажу вам ничего нового, уточнив, что на нашей территории почти не осталось индейцев.

Солонас устало посмотрел на него:

— Недалеко же мы продвинулись.

— Наоборот. Я дал вам подсказку: деньги.

— Действительно, это одна из причин. Когда были в порту, вы не заметили чего-нибудь необычного?

— Что, например?

— Не показалось, что за вами следят?