***
– Знаешь, почему это место так называют? – с игривым видом спросил Венди, когда они шли по дневному кварталу. Хельга впервые видела парня при солнечном свете. Она невольно вспомнила недавний разговор в парке. Если ночью Венди казался ей лицом Риверпойнта, то днем он выглядел совсем чужим, как попугай, попавший на птицеферму.
– Нет, конечно. Я же здесь впервые, – посмотрела на него, как на дурака подруга.
– Видишь ту башню? – запрокинув голову, указал рукой парень. Конечно же, Хельга видела. Не заметить эту башню было невозможно, она возвышалась над всем районом. – Из-за нее квартал сизым и назвали. Раньше это была голубятня, ну а теперь – самый высокий паб в городе. После того, как владелец куда-то исчез, голуби разлетелись, все было в голубиных перьях и их дерьме. Люди не слышали друг друга из-за птичьего воркования, иногда даже по улице не удавалось пройти, потому что весь тротуар занимали голуби.
– И почему мы их сейчас не видим? – начала оглядываться Хельга, пытаясь заметить хотя бы одну птицу.
– Голубятина, – помрачнев, бросил Венди. – Они сделали ее фишкой паба. Нет, ты только представь, эти уроды жрут голубей! Так и до собак доберутся скоро.
– В некоторых странах и правда едят собак, – равнодушно повела плечами девушка, словно ее совсем не удивила история квартала.
– Только не говори, что ты родом из такого места, – поморщился он, будто Хельга прямо при нем съела пару собак.
– Давай не будем об этом. Лучше скажи, куда мы идем.
– Я не знаю, но у нас есть деньги, а днем в Риверпойнте делать нечего. Хотя… Здесь неподалеку что-то вроде рынка, но на деле это огромная барахолка. Такие места можно найти почти в каждом городе. Чаще всего там продают украденное те, кого считают отбросами общества. Продают за копейки! – почти провизжал последнюю фразу Венди.
Барахолка находилась в конце квартала, где жилые дома примыкают к злачным местам. Рынок занял целый двор, по которому изредка проходили недовольные жильцы. Судя по их виду, эти люди тоже нередко оказывались как в качестве продавцов, так и в качестве покупателей. Товар выкладывали прямо на асфальте, иногда на газеты, а те, кто смог найти деревянные ящики, использовали их. Хельгу не особо интересовал хлам, который был единственной возможностью заработать для маргинальных личностей. Девушка плелась за Венди, стараясь ни на кого не смотреть. Ей казалось, что продавцы были настроены недружелюбно. Создавалось впечатление, что любой из них был готов наброситься, как только увидит немного денег. С таким же видом голодные псы сидят у мясных лавок. Уставшие ждать жалких подачек, они начинают нападать на каждого встречного, а продажа безделушек – всего лишь прикрытие, ловушка для доверчивых прохожих.
– Если есть что-то ненужное, то можно попробовать обменяться, но здесь на обмен лучше всего идут запрещенные вещества и алкоголь, – с важным видом объяснял парень. Он выглядел уверенным и раскрепощенным, шутливо общался с угрюмыми продавцами, справляясь даже с самыми злобными и нахальными из них, в то время как Хельга прятала глаза и думала лишь о том, как бы скорее уйти отсюда.
– Что ты ищешь здесь? – тихо спросила девушка, хватаясь за руку Венди. Вряд ли на барахолке было возможно потеряться, но остаться одной хотя бы на мгновение ей совсем не хотелось.
– Не знаю еще. В принципе, здесь может быть все, что угодно от самой дряни до настоящих сокровищ.
Хельга вздохнула. Она понимала, что парень не уйдет отсюда, пока не найдет то, что привлечет его внимание. Венди метался от одного торговца к другому. Издалека многие вещи казались ему интересными, но стоило подойти, и они теряли свою привлекательность. Каждый раз парень разочарованно вздыхал, удаляясь под недовольное бурчание маргиналов.
– Как тебе эта вещица? – указал Венди на небольшой пластиковый прямоугольник. Мужчина, выглядевший как бездомный, не проявлял эмоций, даже заметив, что его товар вызвал интерес. Он словно не видел ничего вокруг. Этот человек смотрел прямо перед собой, но чувствовалось, что он не фокусировал взгляд на чем-то конкретном.