– Может. А может, и вспомню. Не знаю. Смотря, как жизнь сложится.
Венди продолжал нести бессмыслицу обо всем, что видел вокруг, но Хельга не слушала его болтовни. Все мысли девушки были сосредоточены на последней фразе друга. Она не считала себя яркой и запоминающейся, но слова парня болью отзывались в груди. Хельга понимала, что забыть ее легче, чем лицо случайного прохожего, спешащего по своим делам. Но Венди был другим, из тех, кого не забудешь даже через много лет. И это заставляло девушку яростно хвататься за мелкую травку, на которой они сидели. Она ногтями впивалась в чуть влажную землю, оставляя небольшие ямки от пальцев.
Хельга подняла глаза, когда услышала, что трансвестит настойчиво зовет ее. Его тело растворялось в воздухе, как у призраков в мистических фильмах. Девушка завороженно смотрела на него, чувствуя, с каким ужасом сердце отмеряло громкие удары. Она не хотела оставаться одна, несмотря на обиду, закравшуюся в душу.
Когда от Венди ничего не осталось, Хельгу обдало холодным порывом ветра. Мелкие мурашки покрыли ее тело, и даже удобная пижама стала немногим приятнее грубой мешковины, способной стереть кожу до крови. Еще недавно лес казался самым уютным местом на свете. Сейчас же девушка смотрела, как высокие деревья отбрасывают зловещие тени. Странные звуки заставляли напрягать слух. Девушке казалось, что из глубины леса доносилось шипение недружелюбно настроенного существа.
Хельга поднялась в воздух с помощью крыльев и взглянула вниз. Она не сразу заметила могучее ловкое тело, подобравшееся к ней. Девушка чувствовала на себе взгляд горящих желтых глаз и боялась обернуться. Хельга была в ловушке, как муха, попавшая в паутину.
8
– Что с ней? – почти беззвучно спросил хозяин дома.
– Ничего хорошего, – стараясь держать себя в руках, ответила Маша. – Я не знаю, что делать.
Венди постепенно приходил в себя, но навалившаяся слабость не позволяла даже поднять головы. Он лежал на полу в луже недопитой пыльцы. Рядом валялись осколки от разбившегося стакана. Парень чудом не собрал их своим плечом.
Хельгу трясли, били по щекам и обливали холодной водой, но толку не было. Она все так же напоминала тряпичную куклу, только мокрую и растрепанную.
– И что нам с ней делать?! – срывалась на крик Бронислава.
– Очнется, надеюсь, – отвечал спортсмен. – Не очнется – значит, оставим ее в подвале.
– Какой еще подвал?!! – завопив, резко вскочил трансвестит, едва не свернув кофейный столик. Голова закружилась, и он снова сполз на пол, хватаясь за нее.
– Не будет никакого подвала, – успокоила его Маша. – Просто наш знакомый немного говнюк. Он же пошутил? – строго взглянула она в глаза хозяина дома.
– Это же на крайний случай, – виновато промямлил парень.
– Не будет никакого крайнего случая, – рявкнул Венди, но его голос все равно прозвучал жалко.
– Конечно-конечно, – Маша показала ему жестом, что самое время успокоиться. – Сейчас она проснется.
Трансвестит замолчал, но схватил лежавший на полу осколок и принялся вертеть его в руках. Он негромко выругался, когда стекло разрезало тонкую кожу на ладони, и отбросил стекляшку подальше от себя.
– Кажется, просыпается, – пробормотала Маша, всматриваясь в лицо Хельги. – Точно, просыпается!
Веки девушки задрожали, словно она пыталась открыть глаза, но этого не произошло. Она дернулась и снова обмякла.
Со стороны двери послышались шаги и невнятные разговоры. Спортсмен испуганно взглянул на гостей. Судя по всему, он больше никого не ждал. Дверь с размаху открылась. Разговоры не прекращались. Люди с презрением обсуждали, в какое отвратительное место им пришлось тащиться. Вскоре незваные гости показались. Среди полицейских была невысокая девушка. Она виновато смотрела на хозяина дома, словно пытаясь извиниться, но слова так и не смогли вырваться из ее рта.
– Как ты могла? – беззвучно захлопал губами спортсмен. Он напоминал рыбу, бьющуюся об стекло аквариума в ожидании скорейшей смерти.
Как и ожидалось, ответа не последовало. Венди не понимал, что происходит. Все его мысли были направлены на то, что Хельга спит. Каверзные вопросы полицейских пролетали мимо ушей, оставляя после себя неразборчивый гул.