Вода в Бомжайске была странной, чуть маслянистой, и потому девушка не могла понять, насколько хорошо смылся шампунь. Она проводила пальцами по волосам, но они все равно оставались скользкими. Хельга никогда не трогала жаб, но они всегда казались на ощупь именно такими, какими были сейчас ее волосы.
Из соседнего дома доносились звуки тяжелой музыки и громкий смех. Похоже, кто-то устроил вечеринку. Хельга хотела бы оказаться там, но Клайд ни за что не решился бы завалиться в чужой дом. К тому же, грубые прикосновения местной шпаны все еще чувствовались на коже, как клеймо, выжженное раскаленным железом.
– Скучный какой-то вечер у нас, – сказала Хельга, когда вышла из ванной, замотанная в полотенце. Клайд не ответил. Он спал на застеленной кровати, даже не раздевшись. Парень впервые показался ей таким непорочным, почти ангелом, сошедшим с фрески древнего храма.
Хельга неторопливо расстегнула мелкие пуговицы рубашки, с трудом освободила тело друга от тонкой ткани. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Девушка боялась, что Клайд проснется и разрушит неожиданный образ. Хельга сбросила скомканную одежду на пол. Ей не хотелось задумываться о том, в какой ярости из-за этого будет парень, когда проснется. Единственное, чего хотелось Хельге – прикоснуться к светлой коже, не испорченной тональным кремом. Она мерцала в блеклом свете ламп, словно принадлежала не человеку, а мифическому существу, тело которого лишь отдаленно напоминало человеческое.
Девушка не понимала, откуда в Клайде такая привлекательность, но одно было ясно – с рассветом от внезапного очарования не останется и следа. Молчаливая, еле заметная красота исчезнет, как только Клайд откроет рот. Его лицо перекосит натянутая улыбка, а голос разорвет тишину, разъедая слух, как сильный химикат, вынесенный за пределы лаборатории.
20
Горячая от чая чашка из тяжелой глины обожгла пальцы. Эстель оживала на глазах. С каждым глотком почти кипящего напитка в ее глазах исчезала сонливость и появлялась осознанность. По крайней мере, так казалось Венди. Он не отрывал взгляда от подруги, не решаясь спросить, что с ней такое произошло.
– Вроде лучше, – прокряхтела Эстель. – Весь язык обожгла.
– Что делать будем? – с энтузиазмом спросила Рени. Она подпрыгнула на месте от нетерпения.
– Что-нибудь спокойное. Фильм посмотрим или настольную игру можно достать какую-нибудь.
– Кстати, где Хельга? Вы же снова общаетесь, – не скрывая любопытства, сказала Рени. Она не заметила, как с плеча сползла широкая домашняя футболка.
– Уехала в Крысинбург, – мрачно буркнул Венди, потупив взгляд.
– Еще и с Клайдом, – фыркнул Дарси, тут же получая подзатыльник от друга.
– Просил же не говорить, – прошипел парень.
– Вы совсем идиоты или мне послышалось? – презрительно взглянула на них Эстель.
– Вот, видишь! Теперь весь день будем выслушивать истории о неприязни, – продолжил Венди, нервно постукивая ногтями по кружке и раздражая этим всех окружающих.
– Ты бы хоть раз спросил, за что его здесь не любят, – поддержала подругу Рени.
– Ну, я жду, – раздраженно буркнул парень, все громче отбивая невнятный ритм.
– Знаешь, как мы познакомились с Рени? – рявкнула Эстель, вцепившись в столешницу, чтобы не швырнуть кружкой в трансвестита.
– В клубе или на вечеринке, как и все нормальные люди? – проворчал Венди, делая вид, что ему совсем не интересно.
– Ага, если бы, – горько хмыкнула Рени.
– Этот ублюдок ее продать хотел! – завопила Эстель. Ее лицо раскраснелось, сливаясь с ярко-рыжими волосами.
– Ты уверена? Не средневековье на дворе все-таки, – еле слышно отозвался Дарси, помешивая давно растворившийся сахар чайной ложкой.
– Вы вчера родились что ли?! Вообще не знаете, что в мире творится?!! – уже не сдерживаясь, кричала Эстель. – Конечно, на ваши мохнатые задницы охоту никто не объявлял!
– Успокойся. Они в этом не виноваты, – полушепотом сказала Рени, хватаясь за руку подруги. – Надо ехать за ней, иначе будет плохо.