Ветров молча кивнул головой.
В назначенный вечер Юрий Петрович Ветров шел в театр.
Проходя по затихшему городу и припоминая события, связанные с тем или иным местом, он невольно удивлялся, что память сохранила все это с поразительной ясностью.
В этом городе он, вместе с Ритой Хрусталевой и Ростовцевым, кончал среднюю школу пять с небольшим лет тому назад. В этом городе протекало его отрочество, отсюда он уехал полный радужных ожиданий и надежд на большую интересную жизнь.
За все время учебы в институте он лишь раз приезжал сюда, да и то с тех пор прошло около трех лет. Это случилось, когда он получил известие о болезни своей бабушки, старушки простой, словоохотливой и добродушной, у которой он, рано потеряв родителей, жил, учась в школе, и которая воспитывала его, как умела. Бабушку он не застал в живых и, погрустив о ее смерти, решил, что больше его уже ничто не привязывает к родным местам.
Через три дня он уехал, никого не повидав и ни с кем не поговорив как следует. Снова ушел он с головой в атласы и учебники, просиживал долгие вечера в читальнях, ходил по клиникам и кончил институт на целый год раньше срока с хорошим отзывом и стремлением во что бы то ни стало посвятить себя хирургии. По приглашению профессора, год проработал в клинике и, решив испытать свои силы, попросился на самостоятельную работу в госпиталь.
Ветров не относился к людям, которые живут воспоминаниями и которым бывает дорога подчас самая незначительная мелочь, связанная с их прошлым. Он не любил оглядываться назад тем более, что считал свое прошлое неинтересным и не особенно удачным. Он старался жить будущим, считая, что там его ждет действительно большое дело и что в этом он найдет удовлетворение.
Но сейчас, когда он шагал по опустевшим улицам и прислушивался к похрустыванию льдинок под ногами, его охватило чувство тоски по детству, по школе. И ему на секунду показалось странным, что это чувство не приходило к нему раньше. Он начал перебирать эпизоды своей школьной жизни, и почему-то сразу перед ним всплыло лицо Риты Хрусталевой.
«Тогда, пожалуй, я был в нее серьезно влюблен»,- подумал Ветров. Он попытался до мельчайших подробностей представить себе тот вечер, когда ему открыто предпочли другого, более красивого, более талантливого и более заметного. Этим другим был Ростовцев. В то время Ветров сильно обиделся, а неприязнь, которая тогда возникла у него к Ростовцеву, сохранилась, пожалуй, и до сих пор.
Это произошло на выпускном вечере.
Ветров вспомнил, как, сидя между одноклассниками, он слушал торжественные напутственные речи преподавателей. Он увидел себя получающим из рук директора похвальную грамоту и аттестат отличника.
Перед его глазами проплыл стол, покрытый красным сукном, зал, наполненный веселыми лицами, празднично украшенные стены, и Рита, сидевшая в первом ряду и аплодировавшая ему вместе со всеми.
После того, как окончилась торжественная часть, и шумная толпа хлынула к дверям, как-то само собою получилось, что они оказались в коридоре рядом. Ветрову захотелось взять ее под руку, и он сделал это неуверенно, робко – так, как делают это впервые. Он боялся, что она обидится, но она не отстранилась, и они вместе шли по коридору, постепенно отделились от других и свернули в первый попавшийся класс, где никого не было.
Они подошли к окну и распахнули его. Воздух наполнил комнату обаянием тихого летнего вечера. Все казалось Ветрову волнующе прекрасным, и это, верно, оттого, что рядом с ним стояла Рита.
– Мне жалко школы, Рита, – проговорил он мечтательно. – Но жалко не потому, что здесь было хорошо. Нет! Мне жаль расставаться с друзьями, с теми, кто мне... нравился. – Ветров хотел высказаться более определенно, но у него не хватило смелости прямо говорить о своих переживаниях.
Он не знал, когда началось это. Почему-то чаще, чем о других, он начал думать о ней, почему-то ее общество стало ему приятнее, чем чье-либо другое, почему-то он, разговаривая с ней о самых посторонних предметах, вдруг терялся, краснел, а потом сам себя за это ругал.
Его тянуло к ней. Часто, сидя на уроке, он пробегал глазами по классу и как бы невзначай останавливался на той парте, где сидела Рита. Случалось так, что она как будто ждала этого и почти всегда встречала его взгляд. Они смотрели друг на друга и потом, смутившись, отворачивались и краснели.
Ветров не знал, что за чувство появилось у него, но он сказал себе, что это – любовь. Может быть, это была, действительно, любовь. Первая, свежая, чистая – такая, какой она бывает только раз в жизни, только в самый первый раз.