Леночка Штемберг, узнав такую новость, долго молчала, теребя перекинутую на грудь пышную темно-русую косу. Эту Леночкину привычку в классе все знали. Она бралась за свою косу, как только попадала трудная математическая задача, нередко принималась за нее у доски…
— Трудно тебе там будет, Нина, — наконец, серьезно заговорила Леночка. — Девушки там, ты знаешь, совсем, совсем другие. С ними в ассоциации не поиграешь. И даже о поэзии не поговоришь… Совсем другие там девушки…
— Иди, Нинка, — затараторила Рита Осокина. — Возле тебя, знаешь, сколько покупателей будет. Всякие — молодые, красивые. А халатик белый тебе, знаешь, как пойдет… — На глазах Риты вдруг сверкнула слезинки.
— Ты что, дурочка? — строго спросила Леночка.
— Так, — пролепетала Рита, — так, я подумала: Нина — и вдруг за прилавком. И вообще, все мы взрослыми стали…
— Что я тебе могу посоветовать, Нина? — как всегда неторопливо басил главврач Михаил Борисович. — Мы с твоим отцом мысли не допускали, что есть какая-нибудь профессия, которую можно поставить рядом с медициной. Если бы мне предложили на выбор — санитаром в больницу или министром торговли — я бы пошел санитаром. Но если тебя медицина не привлекает… что ж, иди пока в магазин. Но иди немедля. Самое вредное для тебя сейчас сидеть здесь одной…
Узкая и длинная комната вся уставлена ящиками, банками, коробками, пропитана запахами сыров и колбас. У стены, близ входной двери, примостился простенький однотумбовый письменный стол. У другой стены — маленький кожаный диван. За столом заведующий магазином — пожилой бритоголовый мужчина. Далеко отодвинув руку с блокнотом, он просматривает какие-то записи.
«У него дальнозоркость», — соображает Нина.
— Значит, кур привезут, — ни к кому не обращаясь, констатирует заведующий. — Это хорошо. — С легким стуком он отбрасывает влево костяшку на счетах. — И уток привезут. — Вслед за первой костяшкой влево летит вторая. — А вот свинину… Свинину неизвестно. — Третья костяшка останавливается на полпути. — И, главное, говядина, говядины может не хватить. Это плохо. — Все костяшки возвращаются назад.
Заведующий силится что-то разобрать в блокноте, отодвигая его от себя чуть ли не на вытянутую руку.
— Очки, понимаешь, забыл.
Это заведующей говорит Нине. Говорит дружески, и Нине становится проще в этой небольшой странной комнате.
— По какому делу? — спрашивает бритоголовый. — Ах, от Зуба! — Снова костяшка летит влево.
«От Зуба — это хорошо», — догадывается Нина.
— Давай знакомиться. Меня зовут Юрий Филиппович. — Юрий Филиппович встает из-за стола, протягивает Нине руку. Роста он небольшого, полноват, но рука жилистая, цепкая.
Юрий Филиппович долго расспрашивает Нину, внимательно слушает.
— Ну, что ж, Нина, будем работать. Будем работать, — говорит он. — Поставим тебя на кондитерские товары. Это, пожалуй, подойдет лучше всего. Там у нас, правда, сейчас Алла Петровна, — как-то неуверенно продолжает заведующий и почему-то передвигает костяшку направо. Нине, которая уже прониклась доверием к заведующему, не хочется учиться у какой-то еще незнакомой Аллы Петровны.
— Но продавец она опытный. Очень опытный, — продолжает заведующий. — Научить торговать может. Сейчас я вас познакомлю.
— У такой не надо, да купишь, — быстро оглядев Нину, говорит Алла Петровна.
«А у такой нужно, да мимо пройдешь», — невольно думает Нина.
Алла Петровна вся негибкая, тяжелая, рыхлая, словно наполненная лежалыми опилками. Взбитые коком ее волосы испытали на себе влияние самых различных красителей, горячих и холодных завивок. Утратив живую притягательную свежесть, они кажутся поделкой из кудели. Глаза голубые и даже яркие, однако тоже по-кустарному лишены цвета и блеска.
«А у такой надо, да мимо пройдешь».
И все-таки Нина не может не ответить на улыбку Аллы Петровны. Только ответная улыбка получается невеселой.
— Не туда кладешь карамель, Ниночка. Открытая карамель не очень ходовая. И ты клади ее подальше. А вот «Весна», «Ласточка», «Мишка косолапый» — на это все время спрос. Их всегда держи под рукой.
Алла Петровна учит терпеливо, говорит ласково, без раздражения и все время улыбается своими вялыми, рано состарившимися губами.
И Нина тоже улыбается в ответ.
— Вот так, вот так, — одобряет Алла Петровна. — А теперь давай-ка перекусим. А то перерыв у нас к концу идет.
Продавщицы магазина — кроме Нины и Аллы Петровны, здесь работают еще четыре девушки — белой стайкой сбиваются в одном из отделов. Чаще всего в молочном. Нине хочется к ним. Тем более, что среди них та самая Галя Воронцова, которую она встретила у Зуба. Галя как раз работает в молочном.