Конечно же она молчала. На его бурную речь она могла ответить лишь своим неловким движением, когда пошатнулась и припала к стене рядом с дверью. Она хотела сделать шаг, но то ли запнулась, то ли мышцы ее просто не выдержали, и она потеряла равновесие.
-Именно этого ты от меня и ждешь, да? Нападения. Думаешь, я кинусь бежать за тобой? Это ты пришла сюда и можешь так же уйти, ни о чем меня не спрашивая и ничего не боясь. Уходи. - Голос его успокоился, но звучал раздраженно.
Он снова отвернулся к окну и остановил свой взгляд на одном месте. Проходили неспешные минуты. Клара не двигалась и не пыталась говорить. А его взгляд начинал мертветь, заволакиваясь матовым туманом и становясь похожим на пустой взгляд каменных статуй; Лицо, отяжелевшее от собственных мыслей, не имевших ни намека на свет, утратило всякие эмоции. Пальцы обеих рук вновь сдавили полы шляпы с обеих сторон. Теперь можно было с полной уверенностью сказать, что в такой позе он был похож именно на холодный свинцовый столб, а не на темную колыхавшуюся тень мертвеца.
Природа за окном начинала обретать ночные краски. Золотистый свет звезд и луны мягко освещал мокрую землю; Освещал впервые за несколько дней. Ночи в этих краях всегда были светлыми, и потому, как только ветер угнал на юг последние тучки, страшное ночное пространство стало похоже на излишне затемненный мокрый пасмурный день.
С приходом света она почувствовала в себе уверенность, и теперь происходящее не казалось ей таким ужасающим, как раньше. Кроме того, она посчитала, что ее шансы на удачный побег при хорошем освещении троекратно возросли. Когда капли перестали барабанить по крыше, уже пришедшая в себя Клара открыла дверь и шагнула в коридор, обратив свой взор к незнакомцу в последний раз. Он, будто почувствовав, что она уходит, и медленно развернулся, бросив на нее усталый безразличный взгляд, не несущий в себе совершенно никакой угрозы.
-Железка за домом. - почти шепотом сказал он, - Как выйдешь за дверь, поворачивай за дом. Там редколесье.
Она быстро шмыгнула в проем.
Пока вымокшие изможденные ноги несли ее домой, бодро перешагивая рельсы, ее мысли все еще оставались там. Ее разум словно застрял в мгновении, когда он повернулся к ней, показав свое лицо. Совсем не такое, какое она ожидала увидеть. К ее удивлению, оно было лишено грубых заостренных черт, свойственных «темным» личностям. В его лице не нашлось ни следа безобразия или уродливости, только пустая маска, словно надетая поверх живости и молодости - как брешь в иллюзии его безупречного образа.
Лицо, обрамленное прядями темных волос, часть из которых была неопрятно заправлена за уши; Бледные, вычерченные серым скулы и выразительные усталые глаза; Прямой тонкий нос и широкие, но не пухлые губы - все запало в память, словно кто-то выключил свет, когда она смотрела прямо на лампочку - вот уже стоит кромешная тьма, а она все продолжает видеть накаленную ниточку, сияющую в пустом стеклянном куполе. Еще вертелись его слова, прямо на кончике языка. Иногда они вырывались наружу целыми фразами, лишенными интонаций, тенями сказанных им слов. И Клара, словно не замечая того, что говорит сама с собой, отвечала на них. Но уже другими, придуманными без всякого страха ответами. Ей очень хотелось все исправить. Страх заставлял ее совершать одну ошибку за другой. Все, что она делала, стоя в той комнате, теперь казалось ей сплошной нелепицей, глупостью, бредом. «Отчего мне было так себя вести? Как будто я проглотила пучок проводов под напряжением. Разве он давал мне повод?
Она шла и думала, кем он был на самом деле, если отбросить в сторону ее впечатления. «А кем может быть эта черная двухметровая глыба с красивым лицом?» Действительно - кем? Она думала только о нем вплоть до момента, когда внезапно провалилась в сон, как в теплую ванну с растопленным молочным шоколадом.
Незнакомец же с тех пор стал время от времени отвлекаться от своих раздумий на ее летучий, как инертный газ, образ. Он оглядывался на дверь и прислушивался к звукам вокруг, пытаясь вспомнить ее подробней, понять, кто она. «И как она сюда забрела?»
Глава Четвертая. Болезнь.
На следующий день потеплело. Улицы тяжело вздохнули, и асфальт смиренно выдерживал толпы людей, вышедших из домов впервые за две недели. С относительно холодной температурой и глубокими лужами все уже свыклись, поэтому, как только стало лучше, все высунули свои носы из теплых и согретых квартир.