Целуюю мама
— Ты рано спроснулся, Дьякос, — сказал Янис.
Он как будто испугался, потому что по привычке опять назвал тебя этим именем, но ты нисколько не обиделся. Даже наоборот. Похоже, ты тогда разозлился на него совсем не из-за этого.
Твой отец с довольным видом смотрел, как ты с бешеной скоростью вычерпал стаканчик с йогуртом.
— У тебя есть планов?
Ты кивнул, проглотив последнюю ложку, чтобы не терять времени.
— Я побежал, ладно? Увидимся днем!
— Хорошо, Дьякос. — Он был очень доволен, что может вновь так тебя называть. — Удачи вам с…
Но ты уже не слушал, потому что вылетел из ресторана и помчался к морю в шортах и шлепанцах.
До знакомства с Михалисом твое лето было похоже на незадавшийся с первого штриха рисунок, любая попытка спасти который делает его только хуже, так что рано или поздно он отправляется скомканным в мусорную корзину. Но Михалис, весельчак Мих, расправил этот лист, чтобы вы на обратной стороне нарисовали все заново вместе.
— Якоб Зервакис! — Михалис уже ждал тебя на каменной стенке; разумеется, он сидел именно там. Он улыбался тебе, а ты ему. — Что мы сегодня сделать?
— А чего ты хочешь?
— Я все мне хорошо, Яки.
— Мне тоже все равно, Мих.
Он называл тебя Яки, так что ты тоже осмелел и назвал его Михом, потом еще раз, а после это стало совершенно естественным.
Вы с Михом придумали множество разных занятий. Например, забираться на гигантское дерево на краю большой дороги у «реки без воды»: каждый раз, когда вы проходили мимо, оно как будто беззвучно спрашивало (это же дерево, а не человек), не хотите ли вы на него вскарабкаться. Или ловить лягушек у ручья за гостевыми домиками, в которых день и ночь горит свет, потому что отдыхающие просто забывают его выключить, а хозяин домиков Александрос боится им об этом сказать. Или строить тайную хижину (которая, честно признаться, так и не получилась) в апельсиновой роще у дровяного склада, откуда зимой почти все жители деревни тайком таскают дрова, как рассказал Мих. Или кататься на осликах чокнутого Стефаноса, который, сколько люди тут себя помнили, жил в построенном им самим домике без электричества со своими ослами, тремя козами и собакой по кличке Бабис (над которой вы с Михом все время смеялись, потому что ее звали так же, как и деревенского мясника). Или нырять с маской Симона, у которой каждый раз приходилось заново перестегивать ремешок: башка у Миха просто здоровенная. Или весь день гонять в футбол на пляже, поставив вместо ворот бутылки, пока вам не становилось жутко жарко от беготни под палящим солнцем. Или плавать, бесконечно плавать в море, ведь лучше этого ничего не было.
— Плавать? — спросил Мих.
Ты улыбнулся и кивнул, и вы как по сигналу стартового пистолета рванули с места к морю.
Вы становились друзьями или уже стали друзьями. Даже очень хорошими друзьями. За эти дни вы ни разу не сказали об этом вслух — ни он, ни ты, — но, наверное, это было и ни к чему, потому что хоть ты и не сильно разбирался в дружбе, но сейчас ты в этом не сомневался.
— Яки!
Ты повернулся к соседнему лежаку. В это время обычно слишком жарко, чтобы лежать на солнце, но после часа в воде вам нужно было обсохнуть.
Мих посмотрел на тебя с хитринкой во взгляде испросил:
— У тебя уже была подружка?
— Ты о чем?
Он свесил с лежака длинные загорелые руки и левой стал рисовать на песке фигурки.
— Подружка, — повторил Мих. — Ну, так есть девушка.
Он явно хотел поговорить о любви, но это была как раз тема, о которой ты знал, пожалуй, даже еще меньше, чем о дружбе. Так что вряд ли ты мог сказать что-то дельное.
— Ну так? — переспросил Мих.
Ты уставился на свои мокрые ступни, облепленные обломками ракушек и маленькими камешками — они торчали над лежаком как две башни песчаного замка.
— Вообще-то, не так чтобы очень… — ответил ты. — А у тебя?
Но не тут-то было, так просто от него не отделаться, потому что Миху непременно надо узнать все детали.
— Что значит «не так чтобы очень»?
— Вообще ничего, — исправился ты, а потом достал из-под лежака мяч и стал перебрасывать его с руки на руку, пока не выронил обратно на песок. — Я хотел сказать, у меня вообще никого не было.
Мих засмеялся, но явно не над тобой, и на этом разговор о любви, к счастью, закончился. О твоей любви. Потому что разговор о любви Миха только начинался.
— У меня есть девушка, — сказал он без единого сомнения в голосе.
— Да? — Ты сел на лежаке и увидел, как у него блестят глаза. И спросил, как ее зовут.
— Моя девушка ее зовут Крис.