— Сколько у нас уже? — спросил ты.
— Двадцать один, — ответил он. — Сколько долго еще?
Ты посмотрел на часы. Прошло почти пятьдесят три минуты.
— Семь с копейками.
— Что такое с копейками?
Мих очень хорошо говорил по-голландски, но иногда бывало, что он чего-то не знал.
— Чуть больше семи.
Заняв свои любимые места на дереве, вы высматривали машины, которые появлялись на большой дороге, и за каждую из них начисляли баллы. Если хорошо задуматься, это было совсем детское занятие, но, честно говоря, никому не хотелось особо задумываться. Самым приятным в игре с машинами было как раз то, что думать при этом совсем не приходилось.
Мимо промчался маленький красный автомобиль.
— Видел его? — Мих сидел на ветке чуть выше тебя, потому что не боялся забираться на самый верх, а может, потому, что был выше тебя и мог дотянуться до высоких веток.
— Одно или два?
За обычную греческую машину вы начисляли одно очко, за машины, взятые напрокат (их можно было узнать по наклейкам), — в два раза больше, а машины с иностранными номерами тянули на целых пять очков, потому что это было вовсе не просто — добраться сюда на пароме вместе с машиной, так что мимо вашего дерева такие экземпляры проезжали нечасто. Имелись еще десятиочковые из Голландии, но это была такая редкость, что за все это время вам попалась только одна.
— Думаю, да, — сказал ты. — У нее наклейка на стекле.
— Ладно. Тогда двадцать три.
В этой игре не надо было побеждать. В бутылочном футболе ты старался забить больше голов, а считать машины можно было вместе. Тебе скорее нравилось сидеть на дереве и просто болтать, чем начислять очки, но ты не знал, насколько серьезно относился к этому занятию Мих, поэтому фанатично продолжал считать.
— Яки! — позвал он через некоторое время, когда все машины куда-то запропастились.
— Что такое?
— Когда ты будешь уезжать назад в Голландия? — Ты каждый день меня спрашиваешь, Мих.
— Я знаю это.
— Ну так что?
— Еще шесть, да?
— Точно, — вздохнул ты. — Еще шесть дней.
В какой-то момент Мих завел такую традицию. Каждый день он хотя бы раз спрашивал, когда тебе улетать домой, и каждый раз, когда ты ему отвечал, он кивал, потом молчал, уставившись перед собой, а потом говорил именно то, что ты сам сильнее всего чувствовал прямо сейчас.
— Как быстро время ходит, да, Яки?
— Слишком быстро, это точно. Но когда я уеду, приедет твоя девушка.
— Это да, — ответил Мих. — Это здорово. Только я так пожалею, что ты уже не тут. Я очень хочу ты и Крис друг друга встречаете.
— Это было бы здорово, — ответил ты, но, честно говоря, тебе все меньше верилось, что это так. Может, как раз хорошо, что ты уедешь, потому что, как только сюда приедет девушка Миха, ты останешься не у дел. Влюбленные парочки хотят жить в роскошных отелях и все время гулять, обедать или ужинать вдвоем (или заниматься какой-нибудь другой романтической ерундой, которая подходит им по возрасту). Так что для всех будет лучше, если ты не станешь болтаться у них под ногами.
Мимо промчался грузовик, да с такой скоростью, что ваше дерево зашаталось.
— Двадцать четыре, — сказал ты.
— Двадцать четыре, — повторил Мих.
Два дня назад вы набрали за час тридцать три очка, и это до сих пор был ваш абсолютный рекорд. А как только время вышло, мимо друг за другом проехали еще две арендованные машины и одна с немецкими номерами, но поскольку это было уже после официального окончания подсчета, вы не стали их учитывать, хотя это было бы еще девять очков и ты настаивал, что их надо приплюсовать.
Двадцать четыре, конечно, было далеко до рекорда, но вы все равно не сводили глаз с дороги в ожидании новых баллов. Еще пара минут, и час закончится.
— Эй, Яки! Смотри, вон там!
Вдалеке ты увидел синюю точку, которая постепенно становилась все больше. Тебе даже показалось, что у машины желтый номер. Желтый чаще всего означал, что это такси (для них у вас не было отдельной категории), но такси тут выглядели по-другому.
— Это точно? — разволновался ты. — Ты хорошо видишь?
Синяя машина приближалась к вам, и ты уже и сам поверил в то, что у нее желтый номер (с черными буквами и цифрами), то есть это мог быть заветный десятиочковый голландец.
Тут всё и произошло. Как только ты понял, что вы побили новый рекорд, у тебя над головой раздался вопль. Ты решил, что Мих потерял равновесие и сейчас рухнет на землю, но уже в следующую секунду он соскользнул по стволу мимо тебя, приземлился на обе ноги и помчался по дороге в своих шлепанцах, крича и размахивая руками.