Вы выскользнули с площади и побежали по переулкам и улочкам к морю, домчались до середины пляжа, а там Мих рухнул на песок. Вы с Крис упали рядом с ним.
Ночью пляж был совсем не таким, как днем. Нет, он был не холодным, но пустым и черным — кроме вас, тут никого не было, — а потому таинственным.
— Пойдем плавать? — спросила Крис.
Ты засмеялся и посмотрел на своего друга. Он тоже засмеялся. Честно говоря, ты даже не знал, почему вы смеетесь.
— Темно, как смола, — сказал Мих.
— Ну и что? — начала уговаривать тебя Крис. — Пойдешь со мной в море?
Не переставая смеяться, ты пожал плечами.
— Ну вы и трусы, — фыркнула Крис, поднялась с песка, отряхнулась и стала расстегивать короткие шорты.
Ты повернул голову в сторону своего друга, как будто хотел убедиться, можно ли тебе сейчас смотреть на Крис. Она же его девушка, это факт, так что, по-хорошему, ты должен был закрыть глаза и подождать, пока она не скроется из виду. Но Мих глянул на тебя и улыбнулся. Он был не против.
— Вода ночью не такая уж холодная. — Крис стянула шорты.
На ней были белые трусы в горошек. И так ты впервые в жизни убедился, что слово «трусы» на девчонок не распространяется. Ты еще раз глянул в сторону. Мих улыбался.
— Ох, ну какие же вы тряпки, — сказала Крис. Она стояла прямо перед вами, упершись руками в бока.
— Мы? — ухмыльнулся Мих. — Вовсе и нет, правда, Яки?
Ты промолчал. И вдруг понял: это игра. Это была игра для троих, совершенно ясно, и, похоже, Мих и Крис уже знали правила.
Теперь опять настала очередь Крис, ее ход. Она двумя руками взялась за край футболки и одним движением мгновенно стянула ее через голову, вывернув наизнанку, и бросила на песок рядом с шортами и шлепанцами. Под футболкой у нее оказался канареечно-желтый верх от купальника.
Ты опять отвел взгляд, а Мих в то же время посмотрел на тебя. «Скажи, она фантастически прекрасна?» — спросили его сверкающие глаза. «Скажу», — без слов ответил ты. Ты и вправду это видел.
— Знаете что, — сказала Крис — она и так уже явно выигрывала, осталось совсем чуть-чуть, — вы двое делайте что хотите. А я побежала. — И рванула к морю и уже через секунду растворилась в воде, черной как смола.
Если напрячь слух, вдалеке можно было услышать шум праздника. А чуть ближе девчонка в трусах в горошек кувыркалась в вовсе не холодной воде, плеск которой из-за этого звучал не так, как обычно.
— Что будем делать? — спросил ты.
Мих улыбнулся, подтянул коленки к подбородку, обхватил их руками и сказал:
— Я не ходить, нет.
— Нет, — ты покачал головой. — Я тоже.
— Хочешь, ходи, — предложил Мих.
Музыка летела над пустынным пляжем. Сто тысяч капель сталкивались с руками, ногами, спиной и животом и превращались в волны, которых никогда бы не было, не будь здесь Крис.
— Нет, — повторил ты и вдруг почему-то вспомнил Яниса и ваш сегодняшний утренний разговор за омлетом о любви. Ты попытался отогнать от себя его слова, но, как ни старался, ничего не получалось, и голос твоего отца все громче звучал у тебя в голове. Как в том приколе со слоном, кто-то говорит тебе не думать о розовом слоне, и ты уже не можешь о нем не думать.
— Я люблю Крис, — раздалось рядом с тобой.
Когда ее тут еще не было, Мих точно таким же тоном сказал, что он влюблен в нее. Ты никогда не задумывался об этом, но, похоже, влюбиться и любить — совсем не одно и то же. Например, ты любил маму, но, конечно, не был в нее влюблен.
— Я знаю, — ответил ты.
— И тебя. — Слова Миха прозвучали так естественно, это совсем не было странно или нелогично. — Вас двух, — добавил он.
Ты кивнул.
— Ты удивлялся?
Ты покачал головой. «Я тоже, я тоже», — метались слова у тебя в голове, но если бы ты сказал это вслух, они наверняка прозвучали бы смешно и нелепо.
— Яки! — Мих посмотрел на тебя очень серьезно. — Я думаю, это самая лучшая лето в мой жизни.
— И в моей тоже, — ответил ты, вдруг осмелев.
— Я так серьезно думаю, — продолжал Мих. — Ты знаешь еще мои слова, что я говорил вчера на горах?
Ты опять кивнул: ты никогда не забудешь то, что он сказал вчера.
— Если бы это так быть возможно, я бы так сделал, — Мих стал еще серьезнее. — Я по правде это. Ты понимаешь ведь? Что это правда. И Крис тоже, я в это уверен.
Ты пока не знал, что ответить. Ты мог сказать, что вы еще слишком юные, но это глупо, а утверждать, что потом все изменится, — еще глупее. «Это невозможно», — услышал ты собственный голос, и это был самый тупой ответ из всех возможных.
— Жалко все же, что это есть так, — сказал Мих.