Феликс поднял свой бокал, а Джози механически ковырнула омлет вилкой. После его теплых слов она сразу почувствовала себя намного бодрее и доела остатки еды даже с удовольствием. А Феликс тем временем рассказывал ей о том, как сложно им было убедить тетушку Марту не перевозить в Сидней свою старую мебель.
— Я так рада была, когда узнала, что миссис Иствуд будет жить в семье, с родными людьми, а не в казенном учреждении. Бедняжка так волновалась по этому поводу. — Джози проглотила последний кусочек омлета. — Очень вкусно! Это мама научила вас так готовить?
Во взгляде Феликса было что-то такое, чего она не могла расшифровать. Сердце Джози тревожно забилось, но потом взгляд его просветлел, и он засмеялся.
— Нет, это мой сосед в университетском общежитии от отчаяния, что ему все время приходилось готовить одному.
Джози отогнала от себя не слишком приятную ей мысль о том, что этим соседом вполне могла оказаться и девушка, и быстро сказала:
— Ну, я-то уж точно не могу вот так здорово готовить омлет. Наверно, — добавила она задумчиво, — именно в то время я впервые увидела вас.
— Мы разве встречались? Сомневаюсь, что я мог бы позабыть девушку с такой белоснежной кожей и такой точеной фигуркой, как у вас.
Феликс сказал это столь будничным тоном, что до Джози не сразу дошел смысл его слов. Она-то уже сколько раз проклинала свойство своих щек заливаться румянцем в самые неподходящие моменты. Но все же Джози сумела вздернуть подбородок и выдавить из себя улыбку.
— Это было больше девяти лет тому назад. Я тогда носила джинсы с подтяжками и ненавидела знакомиться, особенно… — она внезапно осеклась и отвела взгляд.
— Особенно?..
— О, особенно со студентами-медиками, — быстро проговорила она. Не признаваться же ей было в том, о чем она подумала: что он был невероятно красив и не скрывал своей скуки по поводу того, что его притащили знакомиться с нескладной веснушчатой девчонкой, живущей по соседству с его тетей.
— Так это было девять лет, назад? Ну, тогда я был запуганным до смерти юнцом, которому предстояли выпускные экзамены в университете и который сам удивлялся, как вообще ему могло прийти в голову то, что он способен стать настоящим врачом.
Джози внимательно посмотрела на него. Феликс казался ей таким уверенным в себе человеком!
— И представить себе не могу вас таким… — вырвалось у Джози.
— Неуверенным в себе? Да, я тогда действительно был ужасно напуган. Со мной случалось это не однажды. Я часто сомневался, правильный ли выбор делаю, а выбор делать приходится нередко, как и всем врачам. Когда, например, приходилось назначать сильнодействующие средства или рекомендовать болезненные операции человеку, который, я знал, все равно обречен. И как сказать отцу и матери, что их единственный ребенок двух лет от роду болен лейкемией? Или как сообщить дочери, единственный смысл жизни которой заключен в уходе за матерью, что ее мать больна болезнью, при которой через некоторое время вполне может не узнать собственную дочь? — Глаза Феликса затуманились. — Так что как тут не быть напуганным? И еще я немного нервничаю из-за того, что завтра выхожу на новую работу…
Феликс поднялся из-за стола и сказал почти веселым тоном:
— Ну да хватит говорить о моих проблемах! Пока вы спали сном младенца, я, смотрите, вызволил вашу сумку и ключи от машины! И еще я набрался храбрости и принес сюда ваш чемодан. — Джози проследила за его взглядом и заметила свой чемодан, стоящий в углу. — Так что вы можете переодеться и…
— Но я же не могу здесь оставаться!
Феликс нахмурился.
— Конечно, вы не можете оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Мне надо заботиться о своей репутации. Но состояние, в котором вы находились… — голос его вдруг стал холодным, — и состояние, в котором находится ваш дом, не оставляют нам иного выбора.
— Так, значит, вы все еще считаете меня ответственной за состояние Джозефа?..
Ее пронзила жгучая обида. Его репутация! Очевидно, он считал, что ей-то терять нечего! На сердце снова навалилась тяжесть, заставившая ее осознать, что она спала недостаточно долго для того, чтобы справиться с тем, что уготовил ей завтрашний день.
— Я не знаю, — резко сказал Феликс, — давайте подумаем об этом завтра. — Вместе с ней он прошел в комнату миссис Иствуд и поставил чемодан на пол. — Где ванная, вы знаете.
С этими словами он повернулся, чтобы выйти.
Джози замешкалась в дверях. Ее душила обида, хотелось вернуться к себе в дом. Неожиданно он положил руки ей на плечи. На секунду ей показалось, что он просто собирается устранить ее с дороги, но он что-то прошептал себе под нос и, вздохнув, сжал ее лицо в своих ладонях. Его руки, казалось, обжигали. Даже самые горячие объятия Тони не действовали на нее таким образом!