Слава, будто почувствовав мой порыв, подтолкнул меня вперед – к детям. Молодая учительница, возвышавшаяся над нами, велела всем разбиться на пары и встать в строй.
Дети тут же принялись хватать друг друга за руки и выстраиваться паровозиком, будто репетировали заранее. Только я, ничего не понимая, стоял один, в стороне, и ни к кому не пытался подойти.
Сзади меня кто-то одернул. Я повернулся: незнакомая пожилая женщина поставила рядом со мной какую-то девочку.
– Мальчик, ты один стоишь? Вот и хорошо, вставай с Леночкой, а то мы опоздали.
Леночка, в отличие от меня, ничуть не смущалась и вцепилась в мою руку мертвой хваткой. Я сделал слабые попытки освободиться, но Леночкина ладонь была непобедима. С нескрываемой паникой я обернулся к Славе.
Он, кажется, еле сдерживал смех, и в его взгляде читалось что-то вроде: «Земля тебе пухом, парень».
Обреченно вздохнув, я смирился со своей участью и повернулся к Леночке. Она была похожа на любую другую девочку в тот день: с двумя белыми бантами на высоких, торчащих в разные стороны хвостиках, в белой блузке, белых колготках, белых сандалиях и черной юбке. А я был похож на любого другого мальчика. Мы вдруг все стали одинаковыми, и меня это напугало.
Но Леночка выглядела счастливой. Она улыбалась широко-широко и смотрела по сторонам.
Когда учительница повела нас внутрь школы, Леночка сказала мне с восторгом:
– Вот уже и первый класс, да?
Я не понял: вопрос это или что?
Сказав это, она продолжила смотреть на меня, и я запаниковал: может, я должен что-то ответить? Если да, то что? Что принято говорить в таких случаях? Она все еще смотрит на меня. Что делать? Я веду себя странно. Сейчас она поймет, что я странный, что у меня два папы, она всем расскажет. Надо сказать что-нибудь!
– Да, – ответил я.
Леночка покивала.
Кажется, все в порядке.
– Моя мама не смогла прийти, – снова заговорила она. – Потому что сегодня работает.
Может быть, мне просто кивнуть?
Я кивнул.
– Поэтому я пришла с бабушкой.
Нужно сказать, что у меня тоже есть бабушка. Тогда она подумает, что я такой же, как она.
Но Леночка спросила:
– А ты с кем пришел?
О боже. Вот оно. Правила.
– С папой, – ответил я.
– М-м-м.
И все? М-м-м? Она больше ничего не спрашивает…
Но в правилах было много вопросов.
– Его зовут Слава, – сказал я сам.
Леночка посмотрела на меня со странной улыбкой.
– Мы живем вдвоем.
Опять странная улыбка. Но я же сказал всё как нужно?
Она отвернулась. Я обрадовался: возможно, она больше не захочет со мной разговаривать.
В классе мы сели за вторую парту третьего ряда – вдвоем. Я размышлял, можно ли как-то отделаться от Леночки или наш союз уже навсегда?..
Учительница начала поздравлять нас с новым этапом в жизни и рассказывать, что мы уже совсем не те, что были раньше. Стал ли я «не тем»? Возможно, я ведь немного вырос. Когда она сказала, что хочет всем задать очень важный вопрос, я мысленно взмолился: только бы не спросила про родителей.
Но она спросила:
– Есть среди вас кто-нибудь, кто не умеет читать?
Читать не умели три человека. Среди них был Илюша – тот, который с собачьим бешенством. Мне совсем не понравилось, что мы попали в один класс: вдруг он всем расскажет, что я трус? То есть на самом деле я не трус, но он наверняка всем именно так и скажет.
– Как тебя зовут? – шепотом спросила Леночка.
– Мики, – так же шепотом ответил я.
– Что за странное имя? – Она так хихикнула, что у нее забавно сморщился нос.
– Нормальное имя, – буркнул я.
– Нет, странное.
– Тебя вообще зовут Леночка.
– Не Леночка, а Лена, – обиделась она. – Леночкой бабушка называет, а ты не называй, понял?
– Понял.
Учительница, которую, кстати, звали Инна Константиновна, шикнула на нас, и мы замолчали. Но Лены хватило ненадолго. Уже через полминуты она снова со мной заговорила:
– А давай всегда сидеть вместе и дружить всю жизнь?
О нет. Ни за что.
– Давай, – ответил я, потому что родители сказали, чтобы я вел себя дружелюбно.
Уроков первого сентября не было, поэтому, осыпав наставлениями, нас скоро отпустили. Я подумал, что если рвану с места достаточно быстро, то смогу скрыться от Лены. Перехвачу Славу где-нибудь в школьном дворе и попрошу его меня прикрыть.
Это не потому, что Лена была какой-то плохой. Я ничего плохого о ней не подумал. Но она все время пыталась со мной заговорить, а такого интроверта, как я, это очень напрягало.
План не сработал. Едва я попытался встать со своего места, как Лена схватила меня за руку и попросила, чтобы я ее подождал. Пришлось ждать. Сбегать после того, как она меня остановила, было бы невежливо.