Я бежал рядом с ним вприпрыжку, перевозбужденный от случившегося. Тогда я и посмотрел на Льва по-другому. Он же… Он же… Как Супермен!
Дома, прямо с порога, я накинулся на Славу со своими впечатлениями и затараторил что-то бессвязное:
– Представляешь! Мы шли! А там автобус! И тетенька пошла! Хотя был красный! Я тоже чуть не пошел! Но я не пошел! А потом все завизжало! И бах! Она упала! А папа!..
От неожиданности я оборвал сам себя и молча уставился на Славу. Он слышал, что я сказал? И почему я это сказал?
Слава помог мне. Невозмутимым тоном он спросил:
– Ну? Что сделал папа?
– Он спас ее… – только и ответил я.
Первые уроки осторожности
То, что первым прозвище «папа» получил Лев, стало неожиданностью для всех, включая меня самого. Впрочем, он действительно был больше похож на папу, чем Слава. Старше, серьезнее, носит костюмы, придумывает режим дня, контролирует поедание сладкого и ведет себя просто невыносимо.
Слава же, которого я обожал по умолчанию и которому не пришлось бороться за мою любовь, столкнулся с другой проблемой: очень сложно отделаться от роли «старшего брата». Между нами было шестнадцать лет разницы и воспоминания о том, как он разрешал мне все-все-все в отсутствие мамы. В двадцать один год ему было тяжело резко занять серьезную позицию и сменить роль брата на роль отца, а мне – начать воспринимать его по-другому.
Мы часто играли в сообщников – когда я утягивал лишнюю конфету из буфета, а он наблюдал за этим испытующим взглядом, я просил:
– Давай только папе не рассказывать?
Он соглашался:
– Давай.
Но однажды, вступив со мной в сговор, Слава вдруг резко передумал:
– Нет, давай все-таки расскажем.
Тогда я обиделся на него, но сейчас думаю, что это был не столько отказ от моей просьбы, сколько отказ от позиции «брата». Так он сделал первый шаг к роли отца.
Но шагов впереди было еще много. Даже когда первый год нашей жизни втроем подходил к концу, я все еще называл Льва папой, а Славу – Славой. И хотя мы понемногу становились похожи на настоящую семью, чувство, что что-то не так, не покидало меня.
И не только меня. Казалось, мы все жили с этим ощущением, делая вид, что всё в порядке.
Но в первый раз реальная жизнь постучалась к нам на мой шестой день рождения. Она пришла в гости в облике бабушки.
Льва в тот день дома не было – он дежурил на работе. Пока я в своей комнате копался с новыми игрушками, бабушка вполголоса разговаривала со Славой в зале.
– Сколько вы еще собираетесь жить вместе? – спрашивала она. – Вы же взрослые люди, а не студенты…
– Да хватит об этом, – устало прервал ее Слава.
– А почему хватит? Ну сколько вы уже так живете? Ладно ты, но в его-то возрасте пора уже иметь семью и детей. А он сам не заводит и тебя тормозит, ты же даже девушку привести домой не сможешь.
– Какую еще девушку?
– Вот именно, что никакую. А если бы не он, какая-нибудь уже была бы.
Тогда у меня мелькнула мысль подойти к бабушке и успокоить ее, сказать, что все хорошо, семья уже есть и она может не переживать об этом. Но что-то внутри меня подсказывало: это плохая идея. А «что-то не то», давившее на меня весь год, вдруг задавило сильнее. Смутно я почувствовал, ощутил, что это – та самая реальность, о которой говорил Лев, и что я вот-вот с ней столкнусь.
– Как всегда… – Бабушка заговорила на тон выше. – …Вместо того чтобы подумать о будущем, ты опять занимаешься какими-то глупостями. Нормальные люди так не…
– Хватит! – рявкнул Слава.
Бабушка притихла. Я тоже – это было неожиданно.
Слава продолжил:
– Я больше не могу. Всю жизнь, с самого детства, я это от тебя слушаю! Да хватит с меня! Я живу не «вместо», а так, как хочу! Так, как ты себе позволить не можешь! Лучше тебя! Ясно?!
Уходя, бабушка сказала Славе, что разочарована в нем. Что он рушит планы семьи и вырос никудышным. Слава раздраженно поторапливал ее, держа дверь открытой:
– Уходи уже…
– Вот он вырастет и будет разговаривать с тобой так же, как ты со мной, – пообещала она на прощание.
Я смотрел на Славу из своей комнаты, и он казался очень уставшим, будто перед этим долго и тяжело работал. Вернувшись в зал, он лег на диван.
Я вышел из своего укрытия.
– Слава, – негромко позвал я, подходя ближе.
Он повернул голову в мою сторону и протянул ко мне руки. Угодив в его объятия, я спросил:
– О чем она говорила?
Помолчав, Слава сказал:
– Раньше люди думали, что наша планета плоская.
– Когда еще не было науки?
– Да. Очень давно.