Дни после смерти Мехмета...
(от лица Хасеки Хюррем Султан).
Автор: Дарья Манченко.
Глава I. Смерть.
Мы с Михримах стояли возле покоев Мехмета. Лекари велели подождать снаружи, пока они поймут, чем болен мой Шехзаде.
Вчера нам сообщили, что Мехмету стало плохо в своих покоях. Вероятно, что он болен. Серьёзно болен. Мы вместе с дочкой вечером отправились в путь и уже утром были в Манисе. Там нас встретили встревоженные Фахрие и Джихан.
Сейчас же мы изнемогали от нетерпения. Мне хотелось ворваться в покои сына, обнять его. Но я не могла этого сделать, даже имея огромную власть. Я просто плакала. Слёзы стекали по моим щекам дождём из солёных капель. Рядом всхлипывала Михримах.
- О Аллах! Помоги моему брату!
- Аминь! - вздохнула Фахрие.
- Султанша, может быть, Вам отдохнуть? - обратилась ко мне Джихан Султан, наложница моего сына.
Я сквозь слёзы улыбнулась и, сделав отрицательный жест, села на каменный пол.
Двери покоев открылись и вышли лекари в масках. Я почувствовала тревогу.
- Ну, быстрее!!!!! Говорите что с моим сыном!!!
Они молчали. Один из лекарей снял маску. По его выражению лица я поняла, что с Мехметом что-то серьёзное.
- Простите, Султанша. Наш Шехзаде Султан Мехмет Хан, будучи больным оспой, предстал перед Аллахом...
Эти слова пронзили моё сердце. В этот момент я не верила врачам. Я думала, это глупая шутка, чья-то злая насмешка. Ведь мой сын, мой маленький Мехмет, солнце на моём небосводе, мой Львёнок, так молод! Он не может умереть. НЕТ!!! Я не верила им.
Все вокруг стали плакать. Михримах упала на пол и рыдала так, что её крики были слышны на весь гарем. Я схватила одного из лекарей за шиворот и стала трясти его.
- Ты лжёшь!!!! Вы все будете казнены!!! Мой сын жив!!!! ПУСТИТЕ!!!! ОТКРОЙТЕ ДВЕРИ!!!! ПУСТИТЕ МЕНЯ К СЫНУ!!!!!!!!
- Султанша, мы не можем Вас пустить. Болезнь заразна. Вы тоже можете заболеть.
- Мне не важно, заражусь я или нет!!! ПУСТИТЕ!!!! Я ХЮРРЕМ ХАСЕКИ СУЛТАН!!! Я ЕГО МАТЬ, ПУСТИТЕ МЕНЯ К СЫНУ!!!
Услышав мои истошные крики, лекари открыли двери.
Я увидела накрытое белой тканью тело Мехмета. Мне не верилось, что это он. Что Мехмета, моего мальчика, больше нет. Мой сынок, мой Львёнок, мой первенец. Мой шехзаде. Престолонаследник. Сынок, который сделал меня Султаншей этого мира. Мой Мехмет. Тебя больше нет, ты ушёл в мир иной. Зачем ты покинул свою безутешную мать? Зачем бросил меня одинокой на этом свете? Ведь ты моя кровь, моя плоть, часть души моей. Если это расплата за мои тёмные грехи, то она слишком велика. О Всевышний! Почему ты забрал не мою жизнь, а жизнь моего безгрешного сына? Зачем ты оставил сиротой его дочь Хюмашах? В чём наши грехи?
Я вышла из покоев. Слёзы застилали глаза, сердце пронзила нестерпимая боль. Я шла по дворцовому коридору. Все наложницы, рабыни, евнухи, калфы преклонялись мне. Но я не видела их. Мои мысли были рядом с сыном. Я вспоминала каждый миг, который я пережила. Я вспомнила, как взяла его на руки впервый раз, как поцеловала его благословенное лицо. Вспоминала его церемонию обрезания, его принятие в янычарский корпус. Помнила рождение его единственной дочери.
С этими мыслями я вышла в сад. Там шёл дождь. Природа оплакивала моего Шехзаде.
Не знаю, как долго я шла, но оказалась я в какой-то странной местности. Ни одной живой души. Горе разрывало моё материнское сердце на части, боль затмевала мне взор...
Я упала на сырую землю...
Глава II. Пребывание в Манисе.
Очнулась я уже в покоях, которые мне подготовила Джихан. Вокруг столпились служанки. Фахрие, увидев мои открытые глаза, улыбнулась:
- Султанша! Как хорошо, что Вы очнулись! Мы так волновались! Вы чуть не упали в овраг!
- Что хорошего, Фахрие? Лучше бы я навсегда закрыла глаза...
- Зачем Вы пошли в лес, Султанша? - спросил Сюмбюль Ага.
- Ты думаешь, я была в себе, Сюмбюль? И, кстати, как я сюда попала?
- Вас искали наши бостанджи, Султанша. Хвала Всевышнему, Вы ушли не слишком далеко. Вам уже лучше? - спросила Фахрие.
- Да, пожалуй. Я в порядке...
Я услышала, как кто-то вошёл в мои покои. Это была Джихан Хатун.
- Хюррем Султан, - подошла она ко мне, - Мы можем с Вами поговорить?
Я сделала знак Фахрие и Сюмбюлю. Те вывели из покоев служанок и вышли сами.
Девушка подошла ко мне и поцеловала край платья.
- О чем ты хотела поговорить, Джихан?
- Султанша, мы с Вами потеряли очень дорогого нам человека. Вы потеряли сына, а я - мужа. Моя дочь стала сиротой. Вашу боль не сравнить ни с чьей. Вы мать. Я сама мать, поэтому понимаю Вас. Но Вы должны жить, Султанша. Жить, ради этого мира. Ради нас с Хюмашах. Ради Ваших других детей: Шехзаде Селима, Баязида, Джихангира и нашей великой Михримах Султан. Что с нами было бы, если бы мы сегодня потеряли Вас, если бы Вы заболели? Но хвала Аллаху, Всевышний подарил нам Вас, - сквозь боль, улыбнулась девушка.
- Что ты хочешь сказать, Джихан Хатун? Что я должна за 2 дня забыть смерть своего первого сына? Эта боль не пройдет никогда, она останется на всю жизнь со мной. Моё сердце больше никогда не найдет покоя...
- Ну что Вы, Султанша. Я сама не могу поверить, что Шехзаде нет рядом. Не могу поверить, что его священные руки больше не коснутся моих губ, что больше не увижу его сияющий лик. Мне кажется, что вот-вот откроются двери и он войдёт. Возьмет на руки Хюмашах, поцелует её в лоб и посмотрит на меня. Потом обнимет, поглядит мне в глаза... Я больше не утону в его широких объятьях, не поцелую нежную щеку Мехмета. Больше не будет ничего, как прежде... С его смертью погибла часть меня... Я, как и вы, погрузилась в глубокую яму... Оттуда нет выхода...
Слова Джихан разрывали мою грудь. Каждое воспоминание о Мехмете делало мне больно. Рана на сердце была настолько свежа, что я просто задыхалась своим отчаянием.... Я вспомнила детство... Нас было три сестры: Александра (я), Софья и Екатерина. Я помнила смерть своей едва родившейся сестры Катеньки...
Глава III. Воспоминания...
В том году (был 1515г.) лето было очень жарким. Я вместе со своими подружками ходила на речку, чтобы хоть как-то охладиться. Мне было тогда лет 9-10, а сестре Соне 8. Я была 1506 года, а Соня 1507.
Было ясное утро. Наша мать, Елена, скоро должна была родить. Отец собирался взять экипаж из лошадей и отвезти маму в Чемеровцы. В Рогатине не было хороших врачей, мы с Соней тоже были рождены там.
Но в этот раз папа не успел. Уже ближе к обеду все повитухи Рогатина были в нашем доме. Нас с Соней отправили гулять и до вечера мы плели венки, гуляли с девчонками, играли и веселились.
Вечером мы пришли домой. На крыльце сидел папа и курил трубку. Мы сели рядом и стали ждать. Папа обнял нас с Соней и поцеловал в макушки. Тут высунулась повитуха и обратилась к отцу:
- Гавриил, радуйся! У тебя дочка!
Папа расцеловал нас и помчался в дом. Мы с сестрой тоже очень радовались!
Отец вынес маленький кричащий сверток к нам. Она была настолько маленькой, просто крошечной! Папа улыбнулся и сказал:
- Её будут звать Катериной. Екатерина Гаврииловна Лисовская! Господь снова подарил мне дочь!
Но тут ребёнок перестал кричать. Улыбка ушла с лица папы. Он побежал в дом вместе с маленькой Катей на руках.
Через час он вышел уже без Кати. Отец сел на крыльцо и зарыдал. Я впервые видела его слёзы. Он резко встал и пошёл в церковь. Я поняла, что случилось что-то страшное. Я испугалась за маму и побежала к ней.
Зайдя в дом, я увидела плачущую мать. Повитухи закутывали в ткань тело Кати. Я ринулась в их сторону и стала их бить:
- ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ!!! ОНА ЖЕ ЗАДОХНЁТСЯ!!!!!
От этих слов мать зарыдала ещё сильнее. Одна из повитух вывела меня за руку и шепотом сказала то, от чего у меня замерло сердце:
- Сашенька! Милая! Не кричи! Маме и так сейчас плохо! Может быть, ты не поймешь, но, я думаю, ты умный ребёнок. Твоя сестрёнка умерла....