Его рука вдруг оказалась на пуговицах моего платья.
Глава XXIV. Ведьмино счастье.
Прошло 2 месяца.С тех пор Сулейман звал меня почти каждый Священный четверг. В
остальные дни он никого не звал. Это радовало. Этим утром я проснулась с тяжёлым чувством. Мне было плохо. Кружилась голова и очень тошнило. Я испугалась, подумала, что заболела. Встав с кровати, я подошла к зеркалу. У меня были огромные мешки под глазами. Я вздохнула и повернулась к кровати. Рядом с ней стояла одна из моих служанок.
- Чичек Хатун, позови Фахрие Калфу.
Девушка поклонилась и вышла.
Я задумалась. У меня уже второй раз не было грязных дней. К тому же, уже месяц меня тошнит от любого вида овощей, как было при беременности Селимом. Неужели... Этого не может быть!!! Вдруг я услышала стук в дверь.
- Входите..
Мне стало ужасно плохо. В комнату зашла Фахрие.
- Султанша, Вы меня звали?
Её лицо поплыло перед моими глазами... Я упала...
*********************
Очнулась я уже в покоях лекарши. Все смотрели на меня и улыбались. Это удивило меня.
- Что Вы на меня так смотрите?
Фахрие улыбнулась:
- Султанша, мы думали, тут что-то серьёзное, а тут... Вы беременны, Султанша!Прошёл месяц.
Я шла по дворцовому коридору. Мы с Сулейманом хотели погулять в саду.
Уже подходя к гарему услышала разговор двух гаремных девушек, которые оказались там одни. Все остальные девушки ушли на учёбу.
" - Ты слышала, что нам приказали? Мы должны в кратчайшие сроки избавиться от этой проблемы.
- Да, мы просто обязаны это сделать. Мне уже самой лично это надоело. И так расплодилась тут эта ведьма, а тут гляди-ка - ещё одного русского выродка произвести на свет собирается. Никого к Падишаху кроме себя не подпускает.
- Это точно! Что там нам говорила Махидевран Султан?
- Нам нужно подлить этой гадюке в еду специальное лекарство.
Как сказала Госпожа, то Хюррем ребёнка буквально вырвет наружу. Он у неё внутри разорвётся!
- Именно такого она и заслуживает!"
О Аллах! Мой малыш, его хотят убить! Злость одолела меня и я выскочила к девушкам. Увидев меня, они обезумели.
- Султанша...
- Повторите то, что вы недавно говорили тут.
- Ничего. Мы желали Вам и Вашему ребёнку долгих лет жизни...
- Не ври мне, Хатун!!!! Как ваши имена???!!!!
- Я Гюльфезар, а это Айлин.- Вы немедленно будете казнены!!!!! Пошли прочь!!!!! Схватите их и бросьте в темнице. А вечером задушить их обоих!!!!
Стражники подхватили девушек. Одна из них, которую звали Айлин, закричала в последний момент:
- Чтоб Вы и Ваш ребёнок погибли! Именем Аллаха желаю Вам смерти!
- Да как ты смеешь, ничтожная рабыня???!!! - закричала я. - Эту не ждать до вечера. Сразу, в темнице перережьте ей горло!!! - обратилась я уже к страже.
Вдруг резкая боль сковала мой живот. В глазах потемнело. Я упала на пол...
Тьма.....
********************
Я очнулась снова в комнате лекарей. Только теперь на меня смотрели с жалостью.
- Что вы молчите? Что со мной и моим ребёнком?
Одна из лекарш вздохнула и заплакала:
- Хюррем Султан, мы смогли спасти только Вас. Ваш ребёнок умер...
Глава XXV. Ещё одно горе.
Прошёл год.
Мы с Сулейманом долго не могли прийти в себя после потери ещё одного нашего ребёнка. Я буквально 3 месяца не выходила из своих покоев. Эта боль была равной той, что я испытала со смертью Мехмета. Весь дворец пытался выразить мне своё сочувствие, номне было всё равно. Моё сердщце застыло. Тех рабынь, конечно же, по моему приказу казнил лично Зал Махмуд. Айлин уничтожили самым жестоким образом - кинули в мешок вместе со змеёй. И в Босфор. Но это уже не спасёт моего малыша.
Шёл 1548 год.
Именно в этот момент я почувствовала её. Боль, сжигающая меня изнутри, но боль не физическая, а моральная. Старость. Она пришла ко мне, каждый день стучась в окно своей костлявой рукой. Я не противилась её воле и с каждым днём расстояние между нами всё уменьшалось. И вот, она уже сидела совсем рядом, под боком, перебирая мои огненные волосы и внося в них крупицами седину. Эта почтенная женщина не щадила некогда красивую и изящную фигуру Хюррем Султан, округляя мои бедра и бока до неузнаваемости. Видимо, на мне сказалась потеря ребёнка - я поправилась сразу на 15 килограмм. Лицо искажалось морщинами, с каждым мгновением я превращалась в ужасную старуху и этот процесс был необратим.
Ко мне приехали Гюнеш с Ахмедом, чтобы хоть как-то скрасить мои скучные, сухие дни. Звенящий голос внука, которому на этот момент было уже 3 года, придавал мне силу и веру в себя.
Мы с Гюнеш сидели на террасе, медленно попивая щербет. Хатун изрядно поправилась за год, щеки были румяными и пухлыми.
- Ну что, дочь моя, как у вас обстоят дела? Джихангир доволен тобой?
Девушка смутилась и опустила голову. Явно, она совсем не собиралась обсуждать со мной свою личную жизнь.
- Конечно же, Госпожа. Он никого не подпускает к себе, кроме меня. Шехзаде счастлив.
- Отлично! - я одобрительно покивала головой и обперлась руками о подушку. - А Ахмед? Как мой внук? Я заметила, он у тебя очень подвижный! Эдакий егоза!
- Я уже начала учить его некоторым словам нашего с Вами родного языка. Такие как "мама", "огонь", "дворец", "султан". Он делает успехи!
- Только умоляю, не допускай того, чтоб он смешивал между собой языки. Говорил вперемежку. Повелитель будет недоволен.
- Ну что Вы, разумеется, не допущу.
В дверном проёме показался Сюмбюль, весьма перепуганный и всполошенный.
- Султанша, - поклонился мне мой верный слуга.
- Какая беда снова омрачила наш дворец? Ты перестал приносить мне хорошие вести.
- Хюррем Султан, сейчас Ваш юмор не уместен. Дело действительно серьёзное.
Евнух потер руки и покосился на сидящую рядом Гюнеш. В его взгляде читалось сожаление, боль и ужасная горесть. Это насторожило меня, никогда моя интуиция не давала сбоев.
- Говори, не томи! - прикрикнула я.
- Гюнеш Султан, Хюррем Султан, вынужден вас огорчить. Наш Шехзаде Ахмед сегодня упал с лестницы. Очень жаль, да прибудет он в раю Аллаха!
В глазах резко потемнело. Буквально секунду назад я слышала голос своего внука. Звонкий, заливистый смех Ахмеда озарял суровые окрестности дворца, вревнося в них юность и невинность. А теперь я слышу от Сюмбюля слова от том, что его больше нет. Как быстро всё решается, как сурово заносит смерть свою косу над головами детей Османской династии!
Пытаясь сохранять спокойствие, необращая внимания на слёзы Гюнеш, я встала изо стола и подошла вплотную к Аге.
- Как это произошло? - с расстановками проговорила я.
Он замялся, но всё-таки ответил:
- Шехзаде хотел показать нам свой домик из книг, но не подрассчитал, что там будут ступеньки. И упал.
- Как у тебя всё просто!!! Шел, раз, два и упал! Это ребёнок, Сюмбюль! И не абы какой - это член Династии Али Осман! Вы поплатитесь за вашу невнимательность!
Слёзы выступили на моих глазах. Я всегда пыталась быть железной леди - не плакать, а на горе и муки отвечать смехом. В этот раз мой метод был не актуален. Речь шла о внуке, долгожданном, единственном сыне Джихангира. Я представляю, что будет с моим сыном, когда он узнает. Не описать словами.
- Где сейчас его тело?
- В главном хамаме. Обмывают кровь.
Когда я услышала слово кровь, солёный поток хлынул из моих глаз. Я повернулась в сторону выхода и побежала к хамаму. Я проносилась мимо стен гарема, мимо слуг, сбивая их с ног, попутно смахивая слёзы с опухшего лица. Сотни мыслей копошились в моей голове, не давая не одной клеточке моего тела заснуть, забыть о смерти, которая в последние годы просто поселилась в Топкапы.
Наконец, добравшись до места назначения, я зашла внутрь хамама. Ахмед лежал на холодных, мраморных плитах, истекающий кровью. Неумелые служанки губками обтирали его лицо, оставляя на бледной, словно фарфоровой коже шехзаде разводы.