Сказать, что я была шокирована - ничего не сказать. Внутри как будто рухнула огромная стена и рассыпалась на миллионы кусочков, каждый из которых щекотал мои расшатанные нервы. Именно сегодня я поняла одну истину - как ни старайся, тебе не скрыться от своего прошлого, каждую секунду твоего существования оно будет напоминать о себе. Кто прислал это письмо? Зачем, тем более спустя столько лет? Эти вопросы не давали мне покоя, создая напряжённую атмосферу.
Двери покоев резко распахнулись, я от страха спрытала записку за спиной, крепко держа её в кулаке. В комнату, летящей походкой, зашла Михримах. Она нахмурила свой прекрасный лоб, видимо прочитав испуг на моём лице.
- Валиде, зачем Вы встали? Почему Вы напуганы?
Тут же внимания дочери привлекли мои руки, заведённые за спину.
- Валиде, что Вы прячете?
Я выдохнула и сквозь силу заговорила:
- Ничего, милая. Присядь, мне нужно с тобой поговорить.
Дочка села на диван и уставилась на меня во все глаза. Я развернулась к свече и зажгла её, бросив в пламя записку.
- Валиде, но сейчас же светло! Зачем свеча?
Я улыбнулась и села рядом с дочерью:
- Просто мне так хочется. Моя Луноликая, у меня к тебе вопрос.
Я схватила дочь за руки, пытаясь наладить контакт.
- Какой, мама? - воскликнула Михримах и одной рукой поправила прядь, выбившуюся из причёски.
- Кого бы ты хотела видеть на престоле после отца?
Маленькая Султанша не шутку задумалась, но я знала - её ответ давно готов, просто она ищет способ правильно изложить мысли.
- Брат Баязид был бы чудесным Падишахом, Валиде. Жаль, это невозможно. Перед ним есть Мустафа и Селим.
- Всё возможно, моя красивейшая из всех Султанш мира! Нужно только работать сообща.
- О чём Вы, Валиде?
Я вздохнула и погладила дочурку по голове:
- Михримах, ты же прекрасно понимаешь, что если твой брат Мустафа взойдет на престол, то ни тебе, ни мне, ни твоим братьям не оставят жизни. Мы один за другим окажемся на эшафоте вместе с жёнами Селима, Баязида и Джихангира, Махидевран постарается выбрать самые изощрённые способы казни. А твоих братьев задушат шелковым шнурком и похоронят невесть в какой мечети. Чтобы этого избежать, есть только один выход. И какой, как ты думаешь?
- Убить Мустафу и Махидевран? - огласила догадку дочка.
- Ну, Махидевран не обязательно. Она должна увидеть смерть своего сына, только тогда я отомщу ей за смерть моего Льва Мехмета.
- И как Вы собираетесь это провернуть, Валиде?
- Мы осторожно, толкая Мустафу к ошибкам, добьёмся своей цели. Повелитель сам казнит Мустафу.
- Я, конечно, хочу отомстить Махидевран Султан и хочу, чтоб Баязид взошёл на престол, но мне безумно жаль Мустафу. Нельзя как-то по-другому избавиться от него?
- Это единственный выход, Михримах. Мне тоже жаль Мустафу. Как было бы хорошо, если бы он тоже был моим сыном! Решай. Либо умрёт твой сводный брат, либо мы все...
Дочь сидела в раздумьях. На её глазах выступили слёзы, и я её полностью понимала. Мне тоже было нелегко на это решится, ведь я как любая мать прекрасно понимаю это горе. Наконец, Михримах повернулась ко мне. Её взгляд был полон решимости.
- Хорошо, я согласна помочь Вам и Рустему.
Я улыбнулась и обняла свою звёздочку.
Глава XXIX. Рассуждения и беседы.
Целый год мы с Михримах и Рустемом искали способы, чтобы быстро и без последствий для нашей репутации устранить Мустафу. И мы нашли таковой - поддельное письмо от Мустафы Шаху Тахмаспу. Мы даже выбрали время, когда всё должно было произойти - как раз во время похода на Персию. Это будет выглядеть однозначно как предательство.
Я сидела на своём диване и попивала щербет, медленно размышляя о предстоящих событиях. Не успела я окнчить ход мысли, как меня тут же прервала Фахрие, влетевшая в комнату, словно сумасшедшая.
- Султанша.
- Тебя не учили стучаться, перед тем как зайти в покои к Госпоже, Фахрие?
- Простите, Султанша. Просто к Вам в покои идёт Шехзаде Мустафа, он будет с минуты на минуту.
- Он во дворце? Почему?
- Да, Султанша. Повелитель созвал всех сыновей в поход, Ваши тоже скоро окажутся в Топкапы.
- Не знаешь, кто будет регентом на время отсутствия Повелителя?
- Да, знаю. Шехзаде Баязид Хазрет Лери.
- Хвала Аллаху!
Двери покоев распахнулись.
- Дорогу! Шехзаде Мустафа Хазрет Лери!
На горизонте появился Мустафа - весь холёный, напыщенный, и в то же время простой, как платьице в горошек, в белом костюме и черной чалме.
Увидев меня, он искренне улыбнулся и поцеловал мне руку.
- Хюррем Султан, Вы как всегда прекрасны и полны молодости!
- Добро пожаловать, сынок. Как ты, не устал с дороги?
- Увидев Вас, всю усталость как рукой сняло! - улыбнулся Мустафа и сел рядом со мной. - Я слышал, Госпожа, что у Вас плохо с сердцем. Дай Аллах, ничего серьёзного?
Я рассмеялась и положила свою руку на коленку Мустафы, по-отечески похлопывая по ней. Если посмотреть на наши с Мустафой отношения, то можно подумать, будто мы сын и мать. Но всё не так, далеко не так, и именно из-за этого мне придётся положить голову Мустафы на плаху.
- Конечно же, ничего серьёзного. Ты приехал не один?
- Нет, со мной приехала Валиде, детей вместе с Румейсой я оставил в Амасье. И всё-таки, в этом дворце стены роднее.
- Ну ты же здесь вырос, это твой дом.
На мои покои будто пошло нашествие! Двери снова открылись и в покои зашла Михримах.
- Валиде, брат Мустафа!
Шехзаде встал и обнял её.
- Моя Луноликая сестренка!
- Добро пожаловать, Шехзаде.
Мустафа широко улыбнулся и указал Михримах место возле себя.
- Как ты, сестрёнка? Как твои близнецы?
- Касим и Халит просто чудо! Не могу насмотреться на них! А как мои племянники Наргизшах, Мехмет, Айше?
- Всё жаждят увидеть свою прекрасную тетю Михримах! - воскликнул Мустафа, чем заставил смутиться мою Луноликую.
Мы немного побеседовали и Мустафа ушёл. Михримах поправила корону и вздохнула:
- Валиде, это невыносимо. Мне жаль Мустафу.
- Терпи, Михримах. Возможно сегодня ты видела своего брата в последний раз.
Глава XXX. "Ты палач, Хюррем. Нет тебе прощения!".
7 октября 1553 года. Все уже месяц как ушли в поход, мы же с Михримах и Баязидом остались в столице. Рустем удачно провернул эту аферу с письмом, добившись желанного эффекта - Повелитель был в ярости. Всё шло по плану. Махидевран жила в Топкапы, словно желая быть ближе к престолу.
В этот день, как ни странно, погода была просто восхитительной - солнце сияло, птицы пели, рабыни гуляли по саду. На сердце у меня было тяжело, я приняла кучу снадобий, но они не помогали. Словно это были муки совести, так страстно пожирающие мою душу.
Мы с Михримах сидели на подушках, поедая наш завтрак. Дочка тоже выглядела неважно, словно она недоспала или чем-то заболела.
- Михримах, с тобой всё хорошо?
От резкого вопроса она передернулась, будто очнувшись от спячки.
- Мне сегодня нездоровится, Валиде. Всю ночь проворочалась, заснув лишь под утро. Да ещё и предчувствие такое странное.
- У меня тоже как-то не спокойно на душе. Да и вчера погода была вообще ужасающей!
В покои зашёл евнух и поклонился.
- Султанша, Гюльфем Султан просит аудиенции.
- Зови.
Он ещё раз поклонился и вышел. Двери снова распахнулись и ко мне в комнату пожаловала Гюльфем собственной персоны. Она выглядела убитой горем, её лицо было заплаканно. Хатун поклонилась.
- Хюррем Султан, Михримах Султан.
- Добро пожаловать, Гюльфем Хатун. Располагайся, присоединяйся к нашей трапезе! - указала я рукой на стол и улыбнулась плачущей Гюльфем.
- Ах, если бы добро, Султанша, - всхлипнула наложница, - Я тут такое узнала...