– Если понадобится, я готова дать показания и сделать все что потребуется. Я буду чем-то вроде Возражения.
Я невесело смеюсь.
– Думаю, выдвигать протест могут только юристы.
– Мне все равно. Я хочу выразить свое несогласие.
– Да уж. Такова моя замечательная жизнь. Над чем ты работала сегодня?
Она вздыхает.
– Над ноктюрном Шопена, который хочу сыграть на прослушивании в Джуллиарде. Но не исключено, что я передумаю и выберу Дебюсси. Или займусь чем-то совершенно другим.
– Но как же ты можешь не играть Дебюсси, если ты умеешь играть Дебюсси? Ладно тебе.
Она смеется.
– Заткнись.
– А кто твой любимый композитор?
– О, прошу тебя. Почему бы тебе не спросить, какой у меня любимый палец?
– Какой у тебя любимый палец?
– Гмммм. Вообще-то, средний. Средний палец правой руки.
– Теперь понимаешь? Любимый композитор.
– Нет. Это было неудачное сравнение. Кто твой любимый писатель?
– Кормак Маккарти. Это легко.
– Кроумак Маквоти?
– Ой, да ладно тебе.
– Шермак Маккэти?
– Глупости. Перестань. – Невероятно, но ей удалось развеселить меня после столь неудачного дня.
– Кормак звучит как имя инопланетянина.
Она могла бы стать достойным членом Соусной Команды.
– Джесмин тоже звучит как имя инопланетянки.
– Нет, я серьезно. Разве имя Кормак не напоминает тебе марсианское?
– Ладно, немного похоже. И это очень кстати, потому что он с планеты Фантастика. Ты правда ничего о нем не слышала?
– Ничего.
– Ладно, мы это исправим. Как ты относишься к каннибализму?
– Ну, я бы сказала… отрицательно? Категорически отрицательно!
– А как насчет того, чтобы почитать о каннибализме?
– Только если это хорошая история. И если мне понравятся герои.
– Отлично.
Во время нашего разговора я чувствую, как постепенно проходит тяжесть в груди. Словно я лежал под грудой камней и кто-то сбрасывал их с меня один за другим. И с каждым камнем отступала тяжесть.
Мы разговариваем до самого утра. Мне даже приходится поставить телефон на зарядку. К концу разговора мы так сильно устаем и хотим спать, что то и дело окликаем друг друга, пытаясь заполнить паузы между новыми темами. Чтобы убедиться, что на том конце провода кто-то еще есть.
Глава 9
Родители завтракают – пьют кофе и едят хлопья, – когда я вваливаюсь в кухню. Они смотрят на меня так, будто я сообщил им, что у меня есть невидимый друг, который приказывает мне коллекционировать ножи и консервировать мочу в банках.
– Привет, милый, – говорит мама. – Мы слышали, что ты не спал ночью.
Я тру лицо.
– Да. Не мог уснуть.
– Сегодня тебе надо бы отдохнуть, – советует папа. – Скоро начнется учеба, а ты последнее время совсем не спишь. А эта история с судьей Эдвардсом только все усложняет.
– Я сегодня уже не усну. Кроме того, я собираюсь помочь бабушке Блейка прополоть огород и сделать все, что она еще скажет.
Мама протягивает мне миску с хлопьями.
– Ты так и не поговорил с нами о том, что произошло. Прошла неделя после похорон Блейка. Вредно держать все в себе. Если ты не желаешь разговаривать с нами, мы хотим, чтобы ты поговорил с кем-то другим.
– Мы уже обсудили все с Джорджией. Я в порядке.
Папа старается говорить как можно мягче.
– Нет, не в порядке. Люди, у которых все в порядке, не попадают в отделение скорой помощи с приступом панической атаки. – В его голосе слышно огорчение. Я не могу винить его, но иногда он тоже огорчает меня, так что все по справедливости.
– Это случилось всего-то один раз.
– Ты работаешь над чем-нибудь новым? Пишешь рассказы или стихи? – интересуется мама. – Это могло бы помочь.
– Нет.
Я чувствую себя абсолютно обессиленным, и этот вопрос никак не улучшает моего настроения. Возможно, моя муза оказалась в машине вместе с Соусной Командой.
Мы сидим за столом, и я чувствую, как мечутся их мысли в попытках найти выход из трудного положения. Ощущаю, как они подбирают правильные слова. Я хорошо знаю, как меняется аура вокруг людей, которые пытаются найти правильные слова, но у них ничего не получается. Поэтому я быстро ем, не говоря ни слова.
Когда я собираюсь идти чистить зубы, папа говорит:
– Мы тебя любим, Карвер. И нам нелегко смотреть, как ты страдаешь.
– Я знаю, – отвечаю я. – Я тоже люблю вас, ребята. (И если нелегко видеть, как я страдаю, представьте, каково мне испытывать эти страдания).
– Так, ребята, зацените. Беличье родео, – говорит Блейк.
– Мы что, собираемся скакать верхом на белках? – интересуется Марс.