Иван молча кивал. Стас, как всегда, выбирал наиболее безопасный и простой путь. Следовало просто идти за ним шаг в шаг и смотреть по сторонам.
Тропинка, ведущая к развалу, тоже была странной, чужеродной, вызывающей озноб. Довольно широкая – два человека спокойно разойдутся, чуть повернувшись, – она тоже была покрыта сухой теплой пылью, отчего громоздящиеся по бокам сугробы казались еще более нереальными. Кое-где снег нависал над тропинкой белыми языками, державшимися непонятно на чем. Ивану очень хотелось дотронуться до снега рукой, сбросить на землю, но он не решался. И никто из тех, кто здесь проходил, так и не решился, насколько он знал.
Стас уверенно дошел до конца дорожки – давно было известно, что она достаточно безопасна, – и остановился у покосившегося столба, с которого свисал до самой земли оборванный провод в черной оплетке. Здесь уже чувствовался сухой жар, исходящий от почвы, льющийся сверху, ощупывающий неслышными волнами лица незваных гостей.
– Ну что, двинулись? – тихо спросил Стас не оборачиваясь и, не дожидаясь ответа, сделал первый осторожный шаг.
Исчезло время. Пространство сузилось, наполнилось сухим запахом мертвой земли и попавшего в ловушку тепла. Нестерпимо громкие звуки падали и вязли в томительной глухой тишине.
Иван шел позади, вполоборота к Стасу, контролируя происходящее по бокам и позади.
Шаг, другой.
Куча синевато-серого тряпья. Шевельнулась?
Нет, показалось.
Надвигается угол стола, окантованный полосой ржавого металла. Со стола свисает угол разодранной коробки, внутри навалены пожелтевшие ломкие брошюрки, названий не разобрать.
Там, за куполом молчания, распахивается бесконечное зимнее небо, тянут к нему голые ветви перекрученные замерзшие деревья, вспыхивает под солнечными лучами пушистый белый снег. Здесь – годами недвижные тени и тишина.
– Стой, – тихо сказал Стас.
Иван замер раньше, чем услышал слова напарника, – почуял.
Опустившись на корточки, Хромой задумчиво посмотрел туда, где подрагивало над неприметным бугорком прозрачное марево.
– Видишь? Или мне мерещится? – показал он присевшему рядом Ивану.
– Нет, не мерещится. Дрожит воздух, дрожит, – напарник всмотрелся в марево: оно нравилось ему все меньше и меньше.
– А значит, мы туда не пойдем. А пойдем мы в обход с другой стороны, – и Стас двинулся вдоль первого ряда столов.
Предметы казались неестественно яркими и отчетливыми, взгляд примечал малейшую трещинку на столешнице, и она тут же разрасталась, заполняла собой пространство, старалась затянуть вглубь. Отвести взгляд – и то усилие требовалось.
– Теперь я быстро перебегаю к столу, хватаю чертову коробку, и мы очень спокойно возвращаемся, – сквозь зубы пробормотал Стас.
– Давай, пошел, – Иван легонько хлопнул друга по плечу.
Хромой несколькими большими шагами преодолел расстояние до нужного стола, плавным движением поднял коробку и застыл. Иван видел, как по шее Стаса медленно ползет капля пота, как окаменели его мышцы в ожидании возможного, ох какого возможного, удара. Это был едва ли не самый опасный момент внешне совершенно простой операции. Такие вот зачарованные места непредсказуемо реагировали на вмешательство. Все могло пройти успешно или пойти наперекосяк. Порой люди погибали, передвинув совершеннейшую безделицу с того места, где ей надлежало быть, а случалось – вывозили целые повозки ценнейших раритетов, однако зачарованное место не реагировало никак.
Вроде обошлось и сейчас. Стас, не оборачиваясь, шагнул назад, еще…
– Стас, слева, – очень спокойно и негромко сказал Иван.
Хромой застыл на месте, не поворачивая головы, скосил глаза влево. Там, среди окаменевшей травы, виднелась небольшая промоина, оставленная последним, прошедшим более ста лет назад, дождем. Сейчас из нее поднимался легкий беловатый дымок, и что-то чуть слышно булькало.
– Неприятный звук, – сглотнул Стас, – и что это может быть?
– Не знаю, – честно ответил Иван, – но двигаться будем быстро.
Дымок плотным белесым шнурком, чуть подрагивая, поднимался вверх, отчего создавалось мерзкое ощущение, будто какая-то безглазая тварь прислушивается к тому, что происходит в окружающем пространстве. Иван понял, что совершенно не хочет узнавать, что ее так интересует.
– Стас, ты только меня не прикрывай, а двигай тоже быстро-быстро, – чуть слышно предупредил он друга, не прекращая осторожно, быстрыми мелкими шажками продвигаться к выходу с выдернутой из времени барахолки.