Милицейская конница, как и армейская, ушла в историю. Но слава армейской живет в нашем сознании по книгам, по кинофильмам и лихим песням. А слава милицейской? В ее былых кавалерийских буднях высокая отвага, мастерство, страстная преданность любимому делу — все то, что восторженно почитается в народе.
Борис Рябинин
СЛЕД ВЗЯТ
Рассказы проводника служебной собаки
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ПАНОВ И ЕГО ДЕСЯТЬ ПОМОЩНИКОВ. «Преступника преследует Панов!» Почти четверть века в свердловском уголовном розыске это выглядело как самая лучшая аттестация, как надежная гарантия того, что правонарушитель не уйдет. Почти четверть века беспрерывных погонь, преследования, риска, нередко связанного с опасностью для жизни…
А десять помощников? Это Джильда, Рено, Пальма, Дежурный, Дикс, Найда… Четвероногие помощники, собаки-ищейки.
— Десять собак израсходовал, — говорит Андрей Николаевич.
«Израсходовал»… Звучит непривычно!
— А как же. Собака, она ведь тоже не железная. И срок жизни у ней совсем другой определен. Да и гибнут, случается. Наше дело — не цветочки собирать…
— Награды есть?
— А как же!
Это «как же!» звучит как удивление: какая служба без наград? Это значит, что не служишь, а отслуживаешь…
Грудь его украшают: орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» (получил ее в тылу, в военные годы), «За отличную охрану общественного порядка» — чисто милицейский знак, учрежденный для работников органов внутренних дел. Премия — малокалиберная винтовка. 28 денежных вознаграждений (больше, чем по разу в год!), благодарностей без счета.
В книге учета отмечено: только в 1963 году им раскрыто 18 преступлений. А всего? «Долго считать».
А поглядеть — совсем не богатырь.
Худощав. Среднего роста. Длинное узкое лицо, изрезанное глубокими рытвинами («Поработаешь в угрозыске — еще не то наживешь!»), часто освещается лукавой, задорной и доброжелательной улыбкой, глаза открытые, ясные, как у ребенка. Любит шутку-прибаутку. Про что бы ни начал рассказывать обязательно с юморком.
Интересно отметить, самые мужественные люди при первом знакомстве нередко выглядят простаками, этакими невинными, простодушными взрослыми младенцами. Глядишь и думаешь: неужто и вправду это он провел столько удачных операций, раскрыл такие дела, которые иному и во сне не привидятся? Сметливости, проворству да профессиональному умению, быстроте ориентировки и какому-то особому чутью, точнее сказать — интуиции Панова, какая приходит лишь с опытом, могли позавидовать многие.
В ноябре 1932 года прибыл он, имея двадцать шесть лет от роду, из армии в милицию. До тридцать девятого был милиционером, потом изъявил желание поступить в школу проводников служебно-розыскных собак. Почему пошел туда, и сам толком не знает. «Кто желает?» — спросил командир. Ну, он и «пожелал»…
Учился в Свердловске, у Плишкина, Борисова. Многие старые собаководы помнят их. Толковые были люди и про собак все знали. Прошел шестимесячные курсы. Поскольку у него уже был стаж работы в милиции, требовалось только освоить спецслужбу — розыскную, с собакой. После стал проводником, два треугольника носил — сержант милиции (погоны появились позднее). Дослужился до старшего лейтенанта. Первая собака была Джильда, серая овчарка, похожая на волка. Сперва боялся подойти к ней: уж больно люта, никого не подпускала. Начал кормить, угощать, ходить — началось «закрепление связи», стала вилять хвостом при виде его… Потом и вовсе привыкла, привязалась. Лаской да вниманием кого не приручишь! Дружить стали. А уж когда вышли впервые на поимку вора — ох и поволновался он! Как-то сработает Джильда? Не осрамиться бы обоим…
Впрочем, предоставим слово самому Андрею Николаевичу.
ЧЕРНАЯ КОШКА ПЕРЕБЕЖАЛА. В ноябре тридцать девятого вышел я в первый раз с Джильдой на квартирную кражу. Расследовать, стало быть. Постараться найти и изловить взломщика-похитителя. Было страшно, понимаешь. Сам учил собаку — а как выучил? Вдруг плохо?
В доме на улице Красноармейской неизвестный проник через окно в квартиру и утащил носильные вещи. Костюм, пальто, еще кое-что. Вещи все добрые, ценные.
Хозяйка особенно за костюм переживала. «Только, — говорит, — мужу справила…» Ясно, жалко. Свое, нажитое.
И откуда только берутся они, эти жулики? Когда они переведутся? Что ему надо? Живи, трудись, как все… так нет! Проклятущая публика.
Чтобы собака взяла след, надо осмотреть все: местность, предмет взлома, не сохранилось ли там чего-нибудь такого, что может указать на запах преступника. Сделали наружный осмотр. Ничего нет. Зашли в квартиру. С оперуполномоченным Завьяловым. Джильда впереди, тянет за поводок, я ее держу, сзади Завьялов.