В тот период и родились новые органы Советской власти — комиссии по борьбе с дезертирством. Они вели широкую пропагандистскую работу, а когда вынуждала обстановка, вместе с подразделениями ВЧК, милиции и Красной Армии брались за оружие.
Толмачев и Мугайский договорились слияние отрядов провести, как только подсохнут дороги, улучшится связь с деревнями, снабжение продовольствием, а пока решили действовать самостоятельно, в зависимости от обстановки.
Как они действовали, рассказывает вот этот документ — докладная записка старшего милиционера Г. Беленкова:
«Я, старший милиционер Топорковской волости, откомандировал трех милиционеров: Санина Гавриила, Михайлова Петра и Кислицина Константина, и с ними откомандировано три продармейца, которые находились на ссыпном пункте 19 апреля. Убиты 20 апреля в 12 верстах между деревень Кыскиной и Комельской в логу. 26 апреля туда поехал представитель из губернии товарищ Клементьев Михаил Иванович, который проводил собрание, и тоже убит…»
В этой же архивной папке другой документ, но датирован он не апрелем, а двумя месяцами позже — июлем 1920 года: рапорт начальника Алапаевской уездной милиции Аркадия Кононова. Он как бы дополнял то, о чем сообщала газета «Уральский рабочий» 28 июля 1920 года.
«Около городского дома РКП собралось 2500 человек… В 5 часов 30 минут 9 июля трупы (Рудаковых. — А. Т.) были направлены на братскую могилу для погребения…
На братской могиле много говорило ораторов (Из других источников известно, что выступали коммунисты Алапаевска Постников, Просолупов, Балакин, Подкорытов. — А. Т.), сделаны ружейные залпы. Арестованные мною бандиты стояли у гробов Рудаковых лицом к толпе».
К рапорту приложена фотография. Правда, она сделана не у братской могилы, а в лесу, на месте убийства. Останки Рудаковых убраны в обитые кумачом гробы. Гроб Евгения Ивановича Рудакова покоится на шестах, которые держат люди в шинелях, шесты с гробом Клавдии Николаевны в руках женщин, головы которых покрыты белыми косынками с красным крестом. Позади — скопление крестьян, от престарелых до мальчишек четырнадцати-пятнадцати лет. Над головами процессии натянутые на древки полотнища с лозунгами: «Да здравствует Советская Федеративная республика!», «Да здравствует Третий Интернационал!»
Впереди этой траурной колонны двое в гимнастерках, перетянутых ремнями с портупеей, с наганами на правом боку. Тот, что повыше, — Аркадий Кононов, начальник Алапаевской уездной милиции, второй, похоже, волостной военком Долганов.
Еще совсем недавно, сразу после первомайского митинга, начальник милиции Аркадий Кононов, расхаживая по скрипучим половицам своего кабинета, рассказывал круглолицему, с лихо закрученными усами Рудакову о положении в Топорковской волости. Убитые, о которых докладывает старший милиционер Беленков, не первые жертвы бандитов, а добраться до этих бандитов милиция пока не может.
— Ты же знаешь, какая буза охватила Топорковскую волость, — говорил Кононов. — Военком там Федот Долганов — мужик стоящий, но что он сделает, когда людей кот наплакал. И милиция сразу трех потеряла… Ваську Толмачева сыщите да Афоню Мугайского. Мои ребята сообщают, что в их бандах за четыре сотни перевалило. Надо разагитировать молодых и бородатых дураков, чтобы отлепились от них. Бедняков малосознательных в шайках много, обещай от имени Советской власти — карать не будем, простим. Ну а всяких Иконниковых да Берестневых, что с Колчаком ходили… Придется рубить — так руби до самой сидячки.
За окном голубое безоблачное небо, буйно зеленеет в палисаднике крыжовник, начинает и тополь расправлять маслянистые клейкие листочки… Сознавал Рудаков — надо ехать. Но как быть с дочкой? Восемь лет всего. Клава на последнем месяце беременности. Куда определить? Спросить Кононова? Он и так все знает, а посоветовать… Что он посоветует?
— Когда ехать? — поднялся Рудаков.
— А вот подпишу мандат, пришлепну печать — и в дорогу. Возьмешь с собой пятнадцать человек — милиционеров и красноармейцев из комиссии по борьбе с дезертирством. Весь мой конный резерв. Не расчихвостишь банду, загубишь людей, тогда… Сам понимаешь. До Алапаевска могут добраться.
Уже в десятых числах мая Рудаков выступил против банды, расположившейся вдоль реки Вязовки. Колчаковского унтера Афанасия Мугайского кто-то известил о прочесывании леса отрядом Рудакова, и тот готовился к встрече, но серьезного сопротивления оказать не мог. Рудакову удалось распылить главные силы банды. Часть крестьян — в основном молодые парни из окрестных деревень — побросали оружие, сдались на милость милиции. Афанасию Мугайскому удалось скрыться. Он добрался до деревни Берестнево, оттуда связные доставили его в расположение Василия Толмачева.