«Я в ловушке, которой не избежать». Летящий опустил голову, признавая правоту князя. С ним нельзя было не согласиться, и даже разочарования по этому поводу молодой асур не испытывал.
— А кого ты хочешь видеть на троне Элдойра вместо Элдар? — все-таки спросил он, прежде чем окончательно решиться. Иссиэль пренебрежительно пожал плечами:
— Мне абсолютно все равно. Я претендовать не стану. И не знаю никого, кто стал бы.
— Сильно же вы ненавидите нас, — усмехнулся Летящий, стряхивая чернила с пера и мельком взглядывая на князя. Тот остался на месте, но на миг юноше показалось, что его тень задрожала и увеличилась в размерах, словно раздуваемое пламя. Но голос его оставался все тем же, ровным и сдержанным.
— Я не знаю, чего тебе желать, Финист Элдар. Чтобы ты понял, что я испытываю, тебе пришлось бы пережить то же самое, что я и мой народ. А я не могу просить Бога о подобном ни для кого.
Летящий оставался спокоен.
— То, что я обсуждаю это, говорит тебе достаточно много, владыка Иссиэль, — продолжил он, — поэтому я хочу до того, как обещать тебе свое отречение, увидеть твои армии. В городе нет ни одной, а прибыл я сюда небом — и хочу хоть часть обратного пути проделать сушей. Я дам тебе ответ, когда увижу своими глазами, ради чего хочу… поступить…
— Завтра, — кивнул Иссиэль, вставая, — завтра к закату дай мне ответ. Я не нуждаюсь в нем и в скорости решения, но у Элдойра мало времени, как я понял. Я распоряжусь. До завтра, юный друг мой.
Сила держала Летящего, и она помогла ему пережить те долгие минуты, пока не подали обед для гостей — Иссиэль покинул зал, и, наконец, не отправили восвояси.
И только в лесной гостинице юный Элдар почувствовал, как Сила схлынула, словно морская волна, оставившая после отлива все, что принесла с собой.
========== Добытчики ==========
Строевой смотр, на следующее же утро, произвел на Летящего неизгладимое впечатление. Особенно учитывая то, что никто к его приезду не готовился, и особого внимания не обращал. От кого оборонялись войска здесь, в землях, где врагов попросту не осталось? Неизвестно; но оборона эта была продумана и слажена.
Выделенный в помощники молодой суламит поглядывал с любопытством на Летящего, и переводил немногочисленные разговоры на срединную хину. Коротко и четко отвечал он на задаваемые вопросы, а некоторые обрубал сразу вежливым «Не могу знать». Без подобострастия, но с уважением. С тем самым подчеркнутым соблюдением этикета, от которого ломило зубы.
Шатры у здешней армии были абсолютно одинаковы и сшиты в мастерских, где знали в этом толк. Походная кухня сворачивалась за полчаса, а котлы были идеально начищены даже снаружи. После зрелища походной купальни — отдельно для женщин тоже построили — Летящий ничему не был способен удивиться.
Значит, так воевали раньше. Или должны были воевать. Или это были военные новинки. Или…
— А все ж-таки не верю я, — высказался Дацит, не отказывая себе в удовольствии набить желудок на походной кухне — надо признать, еда тоже была отменной, — показуха это. Хорошо стоят, чистенько. Красиво. Помотай месяца три по Черноземью эдакую красоту — куда она денется?
— Дисциплина прежде всего, — высказался сопровождающий их суламит, улыбаясь, — если и красоты не станет, дисциплина важнее.
— Пока в мисках есть это, — Дацит кивнул на куриную ножку, — будет тебе и дисциплина, и что хочешь.
— В большинстве своем, мы не едим мертвой плоти, — по-прежнему натянуто улыбаясь, ответствовал собеседник, — это — для вас.
Дацит смолчал. Разве сытый поймет голодного?
Смотр же арсенала убедил Летящего в главном: войска Загорья были боеспособны. Оружие не разномастное, отобранное у разбойников или вынутое из дедовских тайников, а очень хорошего качества из кузниц мастеров, было представлено во всем разнообразии по родам войск. Видеть это было и приятно, и немного обидно.
Решение было принято Летящим еще до обеда. Смотр войск происходил на окраинах Мелтагрота. Точного расположения лагеря мог сказать только местный житель, но Летящий уже понял, что драконы приземлялись где-то неподалеку. И очень удивился, когда проводник показал ему короткую взлетную полосу, расположенную прямо за рощицей вязов, меньше чем в версте от черты города.
Владыка Иссиэль был там же. Раскланявшись с гостями, пожелав им доброго пути и попрощавшись даже с драконами, он выжидательно посмотрел на Летящего.
— Будем рады принять вашу помощь, — ответил юноша на его взгляд твердо, и с некоторой необходимой для уязвленной гордости надменностью, — и не останемся в долгу на этот раз.
И владыка тепло улыбнулся, как будто бы мог читать не только мысли, но и самые потаенные чувства.
Драконы решительно отказались вылетать «на ночь глядя», и предпочли заночевать на гигантских деревьях оремес — они нашли шесть таких деревьев невдалеке от столицы Приморья, над деревней суламитов. На трех из оремес уже жили драконы, правда, совсем юные.
Местные Гнездовья ночью представляли собой странный мир. Здесь можно было встретить удивительных существ, многие из которых не показывались при свете дня. Пипс, усевшись и расправив хвост по всей длине, игнорировал радужных жуков, зеленых муравьев, птичек-ядоплюек и слизневого плесневика.
Летящий смотрел на великолепие лесов с высокого дерева оремес. Его трясло, но не от ночной прохлады, а от осознания, что только что он принял решение несколько серьезнее того, что заканчивалось проигрышем в карты, или даже наказанием палками. Только что он, будучи в полном сознании, и не подвергаясь пыткам или угрозам, сделал то, чего не происходило добрую тысячу лет. Это было легко.
«От нас тошнит все Поднебесье. И добился этого мой дед, да еще пара поколений до него внесли вклад. Мы опомнились слишком поздно, когда начали терять даже имя». Мысли эти были безрадостны, но главное, Летящий не мог понять, чего больше испытывает: облегчения или страха. Он хотел назвать себя трусом. Он хотел сказать, что ошибся. И не мог.
Элдойр был велик. Чрезмерно велик; огромны были шпили его зданий, громадны купола соборов и храмов, и невероятно просторны улицы. Грандиозны были идеи, на которых до сих пор чудом стоял город, непомерно раздуты амбиции и самомнение. Это была схватка, в которой Летящий не мог даже надеяться выстоять.
«А выстоит ли сам город?».
— Завтра повезу вас в Элдойр, — заговорил Пипс, как будто прочитав мысли двуногого, — ты, если хочешь, воюй; но маленькую подругу мы будем спасать из белого города, когда его разрушат.
— Его не разрушат.
— Его сровняют с землей, сотрут в прах и втопчут, и забудут, — добродушно настаивал дракон, — а война не закончится еще лет сто.
Летящий повернулся к дракону и сложил руки на груди.
— Слушай, Пипс, — начал он горячо, — или ты хандришь, или все драконы трусы, если думают так, как ты; погоди съедать меня, я тебе объясню. Я успел кое-что понять. До сих пор каждый дом в Элдойре, каждый клан в Черноземье и каждый князь действовали только в своих интересах. Никого не интересовало, чем и как живут остальные. И это радует наших врагов, потому что поодиночке они передавят нас. Пока мы высокомерно отказываемся друг от друга, они только радуются, потому что это начало нашего конца.