Было видно, как он напуган.
— Я видел, что они разделили войска. Прямо за Арками стояла тьма всадников, харрумы.
Хотя Летящий осознавал все, что говорит несчастный, одновременно его мозг лихорадочно работал. Зная об угрозе, Ревиар Смелый не мог оставить войска надолго. И неудивительно, что он сам решил в сложный период перед осадой нанести удар по южному соседу. Летящий пытался разгадать тайный план полководца, но потерпел неудачу.
— Омай! — раздался зычный крик над вновь прибывшими, и Летящий поднялся, прижимая к себе лук, — к стрельбе — готовимся!
Возде камней началась толчея: лучники спешно подтягивались словно из ниоткуда, и располагались у рубежа. С высоты хорошо было видно, как уходят штурмовые войска, бросая все, что им удалось уже захватить, освобождая пространство для прицела соратников. Все предместье было как на ладони.
— Стрелы, — спокойно скомандовал старшина отряда, и все, сидящие за камнями, сосредоточились на своих луках, — готовимся… Цель!
Быстро поднявшись, за долю секунды Летящий нашел своего противника, уже натягивая тетиву. Прицелился, выстрелил, и упал за камень обратно, переводя дыхание и слушая гул тетивы.
— Стрелы! Готовимся, цель!
Повторив, молодой воин заметил, что первая его жертва еще жива, и вновь прицелился по нему. После того, как стрела со свистом отправилась за предыдущей, Ами Ситар огрел юношу по затылку колчаном.
— Тоже мне, поединщик. Ты должен их ранить. И не пялься, пока пялишься, самого подстрелят. Стрелы! Готовимся!
На сто первом повторении одних и тех же приказов Летящий сбился. Он уже не мог сосчитать, сколько раз натягивал тетиву — зато хорошо чувствовал онемение в пальцах правой руки и ноющее плечо, а когда обнаружил, что в колчане осталась последняя стрела, удивился.
Проползая вдоль остальных лучников, Летящий обнаружил пятерых раненных, и троих — убитых, и ужаснулся тому, что не заметил, когда и кем они были убиты. Сколько времени прошло, он тоже понять не мог. У него слегка кружилась голова.
То ползком, то пригибаясь к земле, он и несколько лучников вслед за ним пробрались к следующей точке — шагах в пятидесяти. Медленно, но верно, лучники окружали отбивавшихся, и наступали. Летящий услышал, как, громко выругавшись, защитники Союза отступили за стены. Юноша перевел дух, и вытер глаза — они слезились из-за дыма: похоже, кое-где уже поджигали захваченные дома и лавки.
На этот раз наступавших никто не остановил. Ами Ситар сам куда-то запропастился, и нигде не было видно ни единого знамени. Отчаянно сопротивляясь, жители миремских районов ушли к нижним улицам, и Летящий остался один на один с отбитой территорией.
Шатаясь, шел он по городу, кашляя от густого черного дыма, которым заволокло весь город; горели храмы, роскошные библиотеки нижних садов, крыши из рогоза, склады янтаря. Едкий, масляный, тяжелый дым мешался с приторным, тошнотворным запахом теплой крови, навоза, свежего сена, напоминая, что еще каких-то три недели назад… каких-то три дня тому назад — война не стучалась в двери.
Кого-то за углом шумно тошнило, всадники из тех, что постарше, занимались своей обычной работой — добивали тяжелораненых, молодые лучники разбрелись по городу, дожидаясь переклички.
— Добыл — твое! — визжал кто-то, задыхаясь от нескрываемого счастья, алчно улюлюкая, мимо Летящего пронеслись на полном скаку его соратники. Трое обзавелись трофейными лошадьми, и не смогли удержаться от возможности похвастаться перед товарищами.
— Полоумные! — стащил мастер меча одного из них, стоило тому притормозить, — скольких наших у порта из окон пристрелили! Хочешь сдохнуть? Быстро все сдали в обоз!
Пошатываясь все сильнее, не осознавая уже, от чего, Летящий внезапно свернул на Янтарную — когда-то она считалась самой благоустроенной чуть ли не во всем Поднебесье. Он много раз слышал рассказы. В них сейчас не верилось.
— Посторонись, — зычно и весело рявкнул над ухом кто-то из друзей Ами, и Летящий равнодушным, мутным взглядом проводил пятнадцать пленных, отрешенных, бесчувственных. Таким же бесчувственным, мертвым взором он наблюдал, как их провели на второй этаж одного из домов, бесцеремонно разбивая мешавшие окна и двери, и как поочередно, всех повесили — по одному в окне.
Ему казалось, прошла минута, но вся процедура заняла больше часа, ведь воинам потребовалось время. Час или больше ушло на то, чтобы перекурить, обсуждая погоду и всеобщую усталость, нерадивость молодых лучников и строптивость собственных лошадей, догнать кого-то из пленников, кто в отчаянии бросился бежать, посетовать на тех из пленных, что бросались на мечи до того, как их скрутили захватчики.
Летящий не двинулся с места, даже когда воевода Ситар тронул его осторожно за плечо.
— Жив? Цел? А ну-ка, быстро к воротам, и выводи обозы. И постарайся, чтоб никто не растащил…
Однако исполнить приказ Летящему не пришлось: рог с южных гаваней доложил об особо ожесточившемся сопротивлении. Выжившие не желали сдаваться, и бились до последнего.
Следующие полчаса — или половину вечности, Летящий и сам не мог понять, — он и его соратники провели, ломясь в склад у гаваней, откуда доносились истошные вопли, проклинающие захватчиков. Кончилось все тем, что один не особо рассудительный воин попытался подпалить балки второго этажа — первый стоял на сером камне.
— Не жечь! — заорал Ами Ситар, но было поздно, — там янтарь! Недоумок чертов, туши теперь!
Склад полыхнул мгновенно, посыпались искры, огонь весело побежал по боковым балкам, и спустя всего десять минут столб пламени стал виден издалека сквозь проваленную крышу.
— Скажи теперь, что я жесток, — пробормотал Ситар, отдавая приказ к отступлению, — когда под моим руководством сплошь дикари да девчонки.
Куски горелого янтаря падали сверху, словно с неба, запертые пленные пытались выбраться наружу, их захватчики спешили разбежаться, кто куда. Хаос окончательно овладел городом. Летящему повезло — он отделался ударом по затылку, и это была всего лишь задевшая его обгорелая доска.
Ему повезло также и в том, что именно ночью и именно в предгорном поселении, занятом харрумами и рыцарями Союза появилась Спящая Лань, а за ней вел охоту сам Долвиэль, прославленный мастер войны и предводитель самой отчаянной наемной дружины. Наемникам мастера Долвиэль и досталась самая грязная и тяжелая работа.
Правда, и разрушений они после себя оставляли значительно больше. Горели дома, пылали крыши, стога сена, изгороди. Летящий ухватился за рукав спешащего мимо старшего воина из Элдойра, узнав его по черному плащу королевских войск.
— Кто вы, откуда? — хрипло выкрикнул юноша, — куда идти?
— А, ты верно с той стороны вернулся, — тот сжал его локоть, — я из пятой сотни восточной армии Крельжа и Долвиэль. Ты один выжил, что ли? Тогда чего так дрожишь? Иди туда, там мастер Долвиэль был.
Порадовавшись знакомым именам, Летящий, хромая и стараясь не упасть в обмороке, зашагал в указанную воином сторону. Он не прошел дюжины шагов, как с ним столкнулся чересчур шустрый и вертлявый воин. Воин оказался девчонкой лет восемнадцати. Летящий поднял глаза, и увидел мастера Долвиэль, рядом с которым стояли несколько молоденьких девушек, и даже детей. Это были те немногочисленные освобожденные из плена, которым повезло дожить до нападения войск Элдойра.