— С одного удара не выломать.
— Так ударь дважды, чтоб тебе…
Дракон надулся. Попыхтел немного, пуская клубы бесполезного черного дымка, но согласно кивнул.
Несколько минут Пипс и остальные драконы возились у стены, что-то вполголоса обсуждая. Шипение стояло такое, что заглушало даже звуки сражения.
Снова Пипс вернулся к воинам.
— Теперь только дайте знать, когда, — сказал он и сделал движение, словно закатывал невидимые рукава, — мы готовы. Стена готова. Враги ждут.
Со стены послышалась громкая ругань и чьи-то крики. Драконы замерли, вслушиваясь. Шум битвы приближался и приближался, словно рокот гигантской волны, и воины нетерпеливо вытягивались, словно могли заглянуть за стену и рассмотреть происходящее.
— Омай! Вниз! — командовали со стены, и драконы один за другим нервно оглянулись на полководца Ревиара.
— Давайте, — кивнул он.
Ящеры внезапно забили крыльями, взметая клубы пыли. Кто-то расчихался. Послышался драконий рев и смачные ругательства на хине.
-…не поддаётся!
— А ты ногой ее…
— Ну-ка ломиком, ломиком ее, в бойницу…
Даже потрескавшаяся, стена белого города стояла крепко. Внезапно ее сотряс первый удар снаружи. Драконы отпрянули назад, но Пипс по-прежнему висел, уцепившись лапами, почти на самом верху, и отчаянно бил крыльями, пытаясь сохранить равновесие.
— Трусливые твари! Давайте еще раз!
Второй удар заставил стену загудеть, а трещины — подозрительно расшириться.
Драконы рванули к стене, один, второй — цепляясь чешуйчатыми пальцами за трещины, помогая себе крыльями и хвостами.
— Поддаётся, — заметил Ревиар, непроизвольно делая шаг назад, — строй!
Только один раз, молился он про себя. Один шанс, чтобы все-таки продать жизнь подороже. Только не продешевить.
Стена рушилась медленно, уродливо бугрились и трескались камни, летела еще кое-где остававшаяся целой облицовка, драконы знали свое дело, и с громким ревом набрасывались снова и снова на уязвимые точки наиболее широких трещин.
Озадаченные, какие-то из нападавших с таранами все-таки успели скрыться, но значительная часть была обречена: камни посыпались, и, как игрушечная, южная стена развалилась, подняв в воздух столб пыли. Грохот оглушил, надвигающаяся волна пыли и взметнувшегося с земли мусора засыпала все вокруг в радиусе квартала. В ушах еще звенело, когда появились первые очертания пролома в стене. Видимость была потеряна, но ревиарцам, привыкшим к пыльным бурям, было не привыкать.
Ревиар Смелый приготовился к бою.
Он лишь увидел первых тяжелых рыцарей, когда над войсками зазвучал вой. Рыцари замешкались — всего на секунду, но этого воинам Ревиара хватило, и они ринулись вперед, не ломая линии и идеального построения.
Всадникам в городе было почти не развернуться, и потому единственной надеждой обеих сторон была пехота. Боевые кличи обеих сторон смешались в предсмертных криках и воплях. Мгновенно неровности на белых дорогах южных кварталов заполнились кровью.
— Ждать, — сквозь зубы прошипел Ревиар.
Он уже видел капитана штурмового отряда. Он мог разглядеть каждую морщинку на знамени. Но было еще рано.
— Ждать! — уже громче приказал он.
Ревиарцы были лучшими не потому, что отличались особыми техниками боя. Они умели исполнять приказы. Войска Мирмендела слегка лишь задержались. Полководец уловил мгновение, когда большая часть воинов вышла из узкого проулка, но еще не выстроилась.
— Сейчас!
Озадаченные странным поведением обычно предсказуемого ополчения, мирмендельцы замедлили свой ход, ровно на столько, чтобы со всех сторон воины окружили их, перегородив собой все пути к отступлению. Не дав врагам перестроиться, штурмовые отряды Элдойра легко смели их первые ряды, растоптав и изрубив, словно дрова в щепки. Две волны войска окружили крепостные стены плотным кольцом, и несколько мгновений спустя в пыли и огне невозможно было что-либо рассмотреть.
Город и окружающие его долины погрузились в хаос.
***
— Это даже красиво, — выдохнула Молния, останавливая Летящего за рукав. В самом деле, в сумерках огни смотрелись необычно и завораживали.
— Они пришли слишком поздно, стена уже в пробоинах, — крикнул на нее юноша, — надо бежать из города, пока можем!
Молния, поняв по тону друга, что лучше ему не возражать, крепко вцепилась в его руку, и они побежали. Суматоха и всеобщая паника на улицах, ближайших к разрушенной стене, превосходила даже картины судных дней, которыми пугали проповедники боязливую паству: казалось, в одно мгновение все, кто месяц за месяцем прибывал в белый город, вдруг решили его покинуть. Немало было мародеров, надеющихся поживиться за счет беспорядка, достаточно было и тех, кто им противостоял. В сутолоке, неразберихе и внезапном помешательстве невозможно было разобрать, в какую сторону бежать и чьих приказов слушаться.
Горожане, привычные к войне и те, что ни разу ее не видели, предпочли панику.
— Отходим, — сообщил Летящему первый воин, в замызганном кровью плаще восточных войск, — отступаем к южным стенам, подмога из Загорья почти здесь.
— Здесь! — радостно выдохнул Летящий, и тут же смутился своей несдержанности, — но… зачем тогда отступаем?
— Ты — займись делом! — гаркнул воитель на юношу, и Летящего обдало запахом баранины с луком, кислого вина и табака, — там горит склад лавки лекаря — иди и потуши! — Летящий опешил, и воитель смирился с необходимостью объяснять молодому воину его обязанности.
«Ты, — ткнул он пальцем в юношу, — сейчас. Идешь к тому складу, призываешь к порядку и спокойствию жителей. Подмога пришла. Тушишь склад. Понял?». Летящий не успел опомниться, как остался один.
В воздухе, пыльном и грязном, уже тянуло подозрительным дымком со стороны лавки аптекаря. «Что он имел в виду? — теребила друга Молния за его черный плащ, — ты же сказал, надо бежать из города?». И если Молнии действительно нужно было убегать прочь, в планы Летящего дезертирство не входило.
— Ты беги, я останусь, — несмотря на старания оставаться хладнокровным, Летящий дрожал, — видишь, работка есть.
— Работка, Майяль! — взвыла Молния, и вновь потянула друга за руку со всей силой, — бежим, Летящий, сейчас же, бежим!
— Не могу!
Препирательство прервалось, когда на улице раздались вопли и вой, а затем — с неумолимой настойчивостью — то тут, то там послышались приказы с характерным акцентом. Летящий сглотнул. Добровольцы по тушению пожара тоже испарились, не рискуя собственными жизнями.
Враг, разрушивший некогда до камня многие города, стоял уже у самых дверей. Летящий потянул Молнию на себя, скрутил ее и вжался в пространство за дверью. Несмотря на плачевное для воина положение, мозг его неустанно соображал.
Девушке же он, как и учили в Школе воинов, зажал рукой рот. Пока вражеские рыцари обсуждали вероятность встретить сопротивление, юноша пытался составить план, благодаря которому и он, и Молния вышли бы из переделки живыми и невредимыми.
Но ничего в голову не приходило.
— Мне нечем дышать, — сдавленно возмутилась Молния.
Летящий оглянулся. Под сапогами хрустело тонкое стекло из-под банок и графинов, бутылей и ампул. Аптекарь собрал весьма обширную коллекцию ядовитых веществ — некоторые лужицы уже изрядно поели половые доски.