Очень даже здорово - сверху не увидеть, пока двигатель холодный.
Пока шли, волдыри полопались, и стало еще хуже - руку дергало и крутило.
Добравшись до флаера, Ильич достал из аптечки еще одну редкость - баллончик с псевдокожей и довольно хмыкнул, видя мои округлившиеся, глаза.
- У меня снабжение - лучше, чем на фронте! - Подмигнул он мне, заливая ожог белой пеной. - Все хотят свежатинки. А тут...
- Ох и выжига! - Расхохотался я. - Ох и пройдоха, ты, Петр Ильич!
- Алтайские, мы! - Гордо приосанился егерь, но не выдержал и расхохотался следом. - Не суди, хлопче. Жизнь здесь, не проще чем у Вас, там. И туристы у нас... Не простые... То из союзных, припрутся... То - вояки... Вот и экипировку, подкидывают. А остальное - вертимся. Привычные.
- Ильич... - Внезапно вступила в разговор Летиция. - А вояки, лет семь назад... Никаких, "побегушек", не устраивали?
Я, малость струхнул - уж слишком в лоб, задала вопрос девчонка.
- Семь? - Петр Ильич впялился сперва в лицо девушки, затем перевел взгляд в небеса. - Меньше знаешь - крепче спишь. Больше знаешь - "спи спокойно, Дорогой Товарищ"!
"Значит, бегали..."
Прощанье с моими спутниками по "Вишенке" - "Карталлеру", получилось быстрым - я пожал руку Федору, оставляя в его ладони маленький листочек с координатами моего прадеда и просьбой сообщить, как они устроятся.
Летиция меня обняла и расцеловала, уже сидя в кабине флаера.
Двери захлопнулись, машина приподнялась на метр от земли и скрылась из глаз, растворившись в еще пока, не по-осеннему, сочной и яркой, зелени.
Нахально забравшись в шалаш, сунул под голову баул и завалился отдыхать.
"... - У тебя, просто феноменальная способность притягивать к себе, хороших людей! - Капитан Матвеев, сидел напротив меня и стучал ручкой по столешнице. - Только, если хорошие люди вокруг тебя, то тогда, вокруг остальных...
Идея была понятна и продолжения не требовалось.
- Свободен, лейтенант. - Скомандовал Матвеев, отбрасывая ручку. - Через месяц, буду ходатайствовать, чтобы "звездочки" вернули. А пока - не обессудь, сам виноват!..."
А через девять дней мы получили сигнал из системы "Рашпиля"...
Шорохи леса, чистый воздух, тянущая боль в обожженной руке, плотный полог еловых ветвей над головой, баул, удобно смявшийся по форме головы - чего еще надо?
Правильно - пожрать!
Саморазогревающиеся пакеты, фляжка с водой и все. Всего делов - то, потянуть и повернуть, получив на выходе горячее блюдо.
На первое у меня был бигос, на второе - котлета, отчего-то, названная "по-киевски" и два сладких пирожка.
Сыто икнув, смял упаковку и убрал ее в баул - мусорить на природе не приучен. А на островах, за такое поведение, можно было и зубов лишиться!
После сытного обеда, навалилась дремота, и плавное течение мыслей перешло в другую плоскость.
От меня, офицера, ко мне - мальчишке.
Вроде и вспомнить, много чего, можно...
А присмотришься - и вспоминать - то нечего.
Побег мой, из дома, был скучен и прост - отправился в школу, а оказался на островах.
Директриса, взявшая за моду дергать учеников на всяческие олимпиады и прочие шоу, выдрессировала учителей настолько, что моё заявление, что Катерина Максимовна направила меня на олимпиаду, даже никто не проверил!
Вот и нарисовалось у меня пара часиков, которые и были моей форой.
Как выяснилось, форой у меня было не пара часиков - весь день!
Директриса, со своего поста слетела серебристой рыбкой - постарался дед.
В отместку, по словам Ольги, нашу семейку песочили все психологи, до которых дотянулись руки отдела образования.
"Собачья свалка", вышла знатная!
Искали даже на дне реки, будто я мог пойти и утопиться!
Блин, они бы еще меня на школьном чердаке, поискали - вдруг я повесился!
Правда, переодевался я, действительно, на чердаке и аккуратно повесил форму на плечики, сказывалось вбитое родителями, воспитание.
Ничего, острова быстро превратили меня в шалопая и выдергу!
Сунувшая свой нос в мой шалаш, кошка, с мявом вылетела и шмякнулась в заросли ежевики - не надо меня пугать! Я ведь, от страха и пукнуть могу!
Судя по кисточкам и бакенбардам, обидел я рысь...
С одной стороны, стало очень стыдно... А с другой - нефиг лезть, когда человек тащится!
Шорох приближающегося флаера, словно волшебный сигнал, прогнал всю мою замечательную сонливость.
Петр Ильич, уже избавившийся от своего комбеза и восседающий за рулем в обычном камуфляже, потерял толику импозантности, зато приобрел - значимость. На плечах его, выделялись погоны полковника и петлицы 4-го, отдельного, полка горных егерей "Росомаха".
"Эти" слов на ветер не бросают...
Забросив баул в кузов и устроившись рядом, приготовился к долгой поездке.
- Слышь, майор... - Полковник Вагнер вывел флаер на дорогу и замер, обдумывая что-то свое. - Если я, тебя, высажу на окраине... Нормально, будет?
- При допросе, один ляд все всплывет... - Скривился я, понимая, что ждет меня ментосканер и многочасовая беседа. А то и многодневная. - Сам понимаешь...
- Не верить никому... - Полковник зло ощерился. - Вот не люблю я вашего брата! Гады, вы...
- А варианты - есть? - Примирительно вздохнул я. - Если есть - озвучь! Я рад буду! Тут и так - война. Союзники - обижаются, что мы им не помогаем, а если и помогаем, то не так. И истребители у нас дороги и поставки - путанные. И слова своего, федерация не держит. Что-то я забыл? А, да! Секретами не делимся! Все одно к одному! Легко не любить разведку - контрразведку... Только гавно, подбирать кому-то надо!
Вместо примирения, получилось оправдание.
Полковник, хлопнул меня по плечу.
- Вы не одни, кто хлев выгребает, разведка. А, по обидам союзников... - Ильич почесал сломанное ухо. - Есть им на что обижаться. Поверь, есть. Сам, не раз натыкался... Вот, например, ты знаешь, сколько стоит истребитель "Игла"?
- Два миллиона, триста восемь тысяч. - Мгновенно ответил я.
- Дудки! - Рассмеялся Вагнер. - Это для Нас - два ляма. А, для союзных - три восемьсот. А к нему - еще и ракетки, надо прикупить. Да мастеровых, обучить, да пилотов - натаскать! А еще - запчасти! Вот и воют, союзники. Пойми, майор... Святых нет. А война - самая лучшая кормушка. Не удивлюсь, что она до сих пор длится, только из-за своей выгодности.
Я пожал плечами. Прадед, очень часто говорил: "Ищи кому выгодно!"
А он - далеко не дурак!
Полковник, принимая мое молчание, за повод продолжить беседу, сперва сбросил скорость, а чуть погодя и вовсе, съехал на заросшую кустарником обочину и остановился.
- Был у нас в части, прапорщик. Ухмаждаков, Ибергали Тауледович. Достать - продать - купить - Мастер! На складе порядок - комар лазейку не найдет. Пил - дико. До "белочки", пил. В прошлом году, навестил меня. За два месяца - ни грамма - ни пригубил! Спрашиваю: "Чего, тогда, на складе пьешь?" А он - "не пью. Заливаю".
Сделав себе в голове заметочку, задумчиво начал гонять ТВ по крови, уже рассчитывая, как бы мне к этому Ибергали, подобраться.
Флаер дважды качнуло и повело.
- Майор! Охренел! - Вывел меня из задумчивости вопль Вагнера. - Чего творишь, зараза!
Вернувшись из раздумий, огляделся. "Охренел" и "Зараза", это еще было очень мягко сказано.
"Троле, девонька - идеалистка! Пусть тебе икнется!"
Флаер стоял посреди дороги, идеально ровной и чистой, в радиусе десятка метров, словно некто, прошелся шлифовальным кругом.
Это явно не Ф-7!
Это уже тянуло, как минимум, на О-3!
А оно мне - не надо!
Наша градация псивозможностей, это словно попытка запутать врага - излишней информацией.
Вроде бы, Ф-7, это - круто!
Ан нет. Ф-7 это уровень водителя профессионала, умеющего водить в придачу ко всему, еще и самолет. Ф-43 Гермеши - уровень летчика - испытателя, космонавта. Вообще, Все согласные буквы, не взирая на цифровые индексы, это лишь... Несколько выше среднего. В моей семье, ниже индекса "Т", детей не было. Благодаря воспитанию, обучению, опыту, к тридцати годам, все члены нашей семьи получали Гласные буквы - это уже уровень, приближенный к гению. У Ольги, например, И-17. Прадед - Е - 4. С буковкой "А", из трехсот миллиардов разумных, существует всего трое. И о десятке мне рассказала Троле, пока мы путешествовали по "Вишенке". И держаться от "А", надо как можно дальше. Во избежании...